«Додж» по имени Аризона - Уланов Андрей

Не волнуйтесь, товарищ капитан. Я ее, если надо, на руках притащу. Только потом заберите ее куда-нибудь от меня, подальше, а?

– Я… – всхлипывает рыжая. – Я думала…

Ну точно. Ваша правда, товарищ капитан, как всегда. Девчонка.

– Х-хозяин. З-забери нас отсюда.

И этот здесь.

– Потом плакать будешь! – рыжей кричу. – Куда идти?

– Не знаю. Скалы недалеко, но… Я не знала. Не хотела идти прежним путем, думала, тут безопаснее.

Да уж. И что теперь делать? Ждать, пока буран кончится? Да мы тут через пять минут в сугробы превратимся.

– Слу… тьфу, – открыл рот и сразу в него полгорсти снега получил. – Ты ведь эти проходы как-то чувствуешь, да? Можешь направление указать?

– П-примерно.

– Сойдет! – кричу. – Цепляй на себя мешок, а сама за шею хватайся. За мою. И говори, куда прокапываться. А ты, тварь зеленая, за лямку цепляйся.

Черт. Ну вот что стоило шинель в скатку взять? Сейчас бы накрылись вдвоем. И полушубки в машине были. Эх-х, знал бы где упасть – чего бы только не подстелил.

А у рыжей-то между сапогами и кожанкой ноги голые.

– Руки под гимнастерку засунь! – кричу. – Спрячь руки, а то отморозишь к чертовой бабушке!

Если уже не отморозила. Не ладошки, а ледышки.

Черт, куда бы мне руки спрятать? А то правая еще болит, а левая, покусанная, уже и не чувствуется.

И ветер, зараза, словно со всех сторон сразу дует. Куда голову ни повернешь – все в лицо.

А под ногами – лед. Может, на полюс закинуло? Мечтал ты, Малахов, в шестом классе полярником стать, вот и получай исполнение всех и всяческих желаний. Надо было тебе, олуху, белым медведем мечтать заделаться. У него и шкура, и жир под шкурой. И в буран он в берлоге спит. Тьфу, в сугробе.

Нет, точно – лед. А это, справа, никакие не скалы, а торосы. Так они, по-моему, называются. Эх, фотокора бы сюда! Такой кадр пропадает. «Старший сержант Малахов среди айсбергов». Тройка отважных полярников героически преодолевает… тьфу.

Хорошо хоть, лед цельный. А не то крошево, что в прошлом году. Тоже – метель, и в эту метель, по пояс в воде, одной рукой ящик со снарядами на плече придерживаешь, а второй лед перед собой раздвигаешь. Ледокол «Сергей Малахов». Звучит.

– З-здесь.

У рыжей уже не лицо, а форменная голова снеговика.

– Заклинание свое п-п-п… тьфу, произнести сможешь? – молчит. Я горсть снега в-взял – черт, уже и мысли в голове замерзать начали – размазал ей по лицу – вроде ожила.

– С-сейчас.

Попробовал на левой пальцы согнуть – с трудом, еле-еле, но сгибаются. Значит, не все еще отмерзло, глядишь, еще и поживем.

– Готово.

В белом снегу – белый свет. Я одной рукой гоблина подхватил – живучий же гад, дополз-таки, второй – рыжую, а то она уже оседать намылилась, и упал в него.

И носом об скалу.

Приподнял голову, оглянулся – есть. Выпали мы в ту самую расщелину между скалами, откуда отправлялись. Вернулись.

– Ну, рыжая, – говорю, – ну… Yo te quiero.

А на ней снегу, больше, чем на елке. Еле-еле улыбнулась.

– Что?

– Как-нибудь в другой раз объясню. Это не по-немецки, а по-испански… интербригадовочка.

Кое-как поднялся, снег с себя стряхнул, смотрю – а рыжая, как упала, так и лежит чурбаном.

Черт, а до замка еще идти. Сколько? Не помню. Чуть меньше километра. Не дотащу.

– Эй.

Вырубилась.

Ладно. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Сорвал с нее кожанку, нагреб снега – он даже растаять еще не успел – и начал растирать.

Эх, думаю, еще б наркомовских сюда. Мигом бы ожила. Зеленого, что ли, за помощью послать? Так ведь пристрелят его с перепугу.

– А-апчхи.

Вроде очухалась.

– Идти сможешь?

– Попробую.

– Ясно. Закутайся поплотнее.

Подхватил ее на руки, шагнул – и чуть не выронил. Хорошо хоть, она опять за шею уцепиться успела.

Черт. Не донесу.

И какой же ты после этого разведчик, Малахов? Нашел от чего сдыхать.

Так ведь – сам перед собой оправдываюсь – пока тащу. Но вот когда доволоку – плюхнусь в кровать и никакой гаубицей меня оттуда не выковыряешь. Три дня отсыпаться буду.

Вышел из расщелины, смотрю – а на дороге костер. А возле костра Арчет сидит, носом клюет. Увидел нашу компанию промерзшую – чуть в этот костер не свалился.

– Кара! Сергей! Живы?

– Да нет, – шучу, – они геройски погибли. А мы – так, пара призраков.

Шагнул к нему и чуть не грохнулся оземь. Хорошо, успел он навстречу броситься и рыжую подхватить. Сбыл я ее наконец с рук.

– Что с Карой? Ранена?