Переиграть войну! В «котле» времени - Рыбаков Артем

Автомат вздрагивает в злой, короткой, на три патрона очереди. Так, немного сместить точку прицеливания… Еще одна очередь… Несколько пуль бьют в стену караулки… Это немецкие стрелки пытаются достать гада, не дающего спокойно работать их пулеметчику.

По пехотинцам щедро отрабатывает пулемет Тотена. Слышу за спиной топот.

— Тоха, это я. Фланг им сейчас загну, — полукричит-полушепчет Люк и скрывается в предрассветной мгле.

Спустя несколько бесконечно долгих минут?… мгновений? слева слышатся отрывистые очереди люковского «эмпэшника». Пользуясь наличием у него ПНВ, Саня на выбор отстреливает немцев.

Взрыкивает мотор «Круппа», и фары, с которых сняли светомаскировочные шторки, освещают дорогу. Несколько пригнувшихся фигур пытаются, отстреливаясь, отступить к деревне, но пулемет Алика и автомат Люка валят их на землю.

Затем была лихорадочная погрузка оружия и других трофеев в грузовики, скоростное «штопанье» Доком Трошина — в кузове «Опеля», при свете фонариков. Бывшему майору повезло, пуля попала в спину по касательной и, отрикошетив от лопатки, вылетела наружу, раскроив, правда, как ножом, мышцы и кожу.

Тела двух погибших на мосту бойцов мы взяли с собой: это был тот молодой москвич, что собирался с Сотниковым идти к фронту, и окруженец с разбитым лицом, которого я вытащил из сарая. Лейтенанту Сотникову, который поднял бойцов в идиотскую контратаку на пулемет, Фермер чуть не разбил лицо. Правда, подержав сопляка «за лацканы» и матерно высказав в глаза все, что он думает по поводу таких командиров, Саша несколько поостыл и пообещал разобраться сразу, как время появится.

Мост мы подорвали, как только колонна была готова к движению. Фейерверк был знатный!

А с учетом того, что Бродяга спалил весь запас пиломатериалов, приготовленных для ремонта моста, можно смело рассчитывать на то, что немцы здесь провозятся как минимум два-три дня.

Рогово мы очень удачно объехали по проселку и, смешавшись с потоком немецких машин, нескончаемой чередой прущих на восток, проехали по шоссе еще несколько километров, после чего свернули с трассы на одну из небольших дорог, идущих на север, и остановились в лесу в паре километров от шоссе.

Как там великий русский поэт-лейтенант написал: «…тогда считать мы стали раны, товарищей считать…».

Расположившись на дневку, мы устроили разбор полетов, совмещенный с подсчетом трофеев.

— Ну что же, товарищи, — начал командир, — домашние заготовки реализуем на «четыре-пять», а как только начинаем импровизировать, лоховство так и прет! Саня, — обратился он к Бродяге, — ну еж твою медь! Что мешало дрова запалить на три минуты позже? План перевыполнить хотел? А в нашем нелегком деле перевыполнение плана — это трупы лишние, и хорошо, если чужие!

— Теперь ты, товарищ старший лейтенант! — Это он уже мне. — Сработали великолепно, даже не ожидал! Но долбоносиков кто контролировать будет, Пушкин? Дернись этот горе-пулеметчик на двадцать секунд раньше, и немцы бы просто оттянулись в деревню, связались бы с гарнизоном в Рогово, и все! Аллес капут!

— А вы, товарищ лейтенант? — Это уже Люку. — У вас же опыт, подготовка! Проконтролировать действия более молодого и горячего товарища впадлу было? К остальным у меня претензий нет. Кроме…

Саша стремительно поворачивается к Сотникову:

— «Мы бились, бились, пока на хер не разбились!» Это — ваш принцип, товарищ лейтенант? Какого… длинного и деревянного вы в атаку пошли? Подсвеченные со спины пожаром на окопавшегося противника? Из-за таких тупых «инициативников» мы сейчас под Смоленском деремся, а не под Варшавой. Бля, у вас в училище что, пришедшим на занятия по тактике стакан в самом начале наливали — для памяти? Или, наоборот — в задницу пользовали? И никто в силу этого туда не ходил?

Уж что-что, а «фитиль вставлять» командир умеет!

— Товарищ начальник штаба! — Это он Бродяге. — Выдайте лейтенанту Сотникову бумагу, и пусть он «похоронки» напишет, а потом перед строем зачитает. С выражением. И если кто-нибудь после этой декламации не проникнется, будет переписывать. До результата! Всем все ясно?

— Так точно, товарищ майор государственной безопасности! — хором грянули мы.

— Теперь к добыче. Кто у нас трофеями занимался?

— Я, — встал с места Казачина.

— Молодец, хозяйственный ты наш. Доложи!

— В ходе последней акции мы захватили тридцать две винтовки с бэка, три пулемета: два «тридцатьчетвертых» и один ручник..