Плацдарм «попаданцев». Десантники времени - Конторович Александр Сергеевич

Снова осматриваю лица солдат. Нахмурились, на мордах мрачная решимость.

— Вы все подумали?

Тишина. Только ветер посвистывает.

— Хорошо…

Снимаю шляпу, опять пот прошиб.

— Мне все равно кем вы были раньше! Мне все равно — кто вы сейчас! Но мне не все равно, кем вы станете! Ибо в бою вы прикрываете мою спину, а я — вашу! И я должен буду вам верить!

Набираю воздуха в грудь.

— Испанцы вы или немцы — мне все равно! Вы мои солдаты! Если доживете до этого момента, когда получите право так себя называть! И еще… Рядом с вами будут ваши вчерашние враги — англичане.

Ряды солдат дрогнули.

— Они и мои враги в прошлом. Это с ними мы воевали совсем недавно. И оставили в живых тех, кто этого заслужил. Не всех…

Обвожу шеренги взглядом.

— Не всех мы можем взять к себе и дать в руки оружие. Им пришлось делом доказать нам свою искренность. И это тоже стоило им недешево — могил на кладбище стало больше… Так вот! Вы все — англичане и испанцы, немцы и португальцы — все! Вы можете стать моими солдатами и гордо заявлять об этом в будущем. Ибо вторых таких — нет! И не будет еще очень долго…

Солдаты молчат. Кажется мне — пролети сейчас муха, ее будет слышно всем.

— Становись!

Строй дрогнул.

— Равняйсь!

Шеренги подтянулись.

— Смирно!

Поворачиваюсь к Империалисту.

— Давай, командуй нашим — пусть ведут их в лагерь. Будем начинать работу…

ГЛАВА 20

Старый Империалист

Жизнь, оказывается, состоит не только из работы и бесконечного латания «тришкиного кафтана». Бывают, конечно, редкие «радости», вроде визита англичан, но в общем-то жизнь, что в двадцать первом, что в восемнадцатом веках — рутина. Одно могу сказать в безусловную защиту этой жизни — наши жены! Подруги, которые добровольно взяли на себя обязанность скрашивать наши будни, и своими капризами держать мужчин в состоянии боеготовности. Вот так и моя прекрасная, явно прельщенная примером Котенка и американками, захотела стать ученым.

Все-таки одну беду из будущего мы уже занесли в это невинное прошлое. Эмансипация называется. То-то вождь искоса смотрит. Ну хорошо, с этим разбираться будем потом, а пока дела есть более срочные. Организовать саперную роту, из двадцати испанцев, списанных Котенком и Дядей Сашей. А в роте должно быть минимум сотня. Если бы мне дали двадцать гидр, толку было бы намного больше. Так-с, будем внимательно читать списки личного состава, попутно объясняя своей звездочке, что такое «противотанковый еж». Хотел бы я сам знать, как это будет звучать на языке нуму. Надо будет у нашего атамана спросить. Вот ведь гений! Моментально научил свое казачество русскому языку с индейским произношением. В результате их перестали понимать и русские, и индейцы. А не попахивает ли это сепаратизмом? Надо будет озадачить старшего майора (звание ему я сам присвоил, с разрешения Дяди Саши, конечно) Кобру. Пусть беспокоится, а то прикинулся кладовщиком и вообще не отсвечивает.

Что ты говоришь, любимая? Пойдем спать? И незачем так краснеть, конечно, мы идем спать. Сейчас, только задую свечу…

Котенок

— Стой! — лейтенант Гарсия повелительно взмахнул рукой. — Капрал, командуйте привал!

— Слушаюсь, сеньор тененте! — чернявый капрал обернулся к колонне. — Стой! Привал!

Гарсия, сбивая тростью верхушки цветов, подошел к упавшему дереву. Смахнул с него мусор и присел.

— Ну и где этот лейтенант? — спросил он у подошедшего капрала. — Это ведь то самое место?

— Да, сеньор тененте! Полковник указал именно сюда!

— Хм… странно, обычно его офицеры всегда точны и не опаздывают…

— И в этот раз тоже, сеньор лейтенант…

Оба испанца подскочили со своих мест.

Почти сливаясь с кустами, напротив них стоял человек невысокого роста в какой-то странной пятнистой одежде. На его лицо падала тень от полей шляпы, так что оно почти скрывалось в тени. Мешковато висящая одежда резко контрастировала с пышными мундирами обоих испанцев. Кроме двух пистолетов на поясе у незнакомца было еще какое-то оружие, которое он носил в деревянной кобуре, висевшей на длинном ремешке наискось через плечо.

— Я не очень хорошо говорю по-испански? Прошу меня извинить, у меня было не так уж много практики…

Странный у него голос. Высокий и необычно мелодичный, прямо как у…