Чёрная пехота. Штрафник из будущего - Конторович Александр Сергеевич

— Да я и сам это сделать могу… — И я посмотрел ему в лицо.

Надо отдать должное, Генрих узнал меня сразу. Лицо его перекосилось, и он рванул на себя верхний ящик стола.

— Н-н-на! — От всей души я пробил ногой по столу. Как и следовало ожидать, стол от удара поехал назад и буквально припечатал Аскерова к стенке. Локоть его правой руки въехал в нее, и Генрих скривился от боли. «Сержант» подскочил к нему и рывком выдернул из-за стола. Припечатал мордой к стене и сноровисто, пинком ноги развел ноги на максимально возможную ширину. Я прыжком перемахнул через стол и заглянул в ящик «ПМ», хм-м, я большего ожидал… Сзади завозились, я повернул голову и увидел молодого. Он уже уткнулся мордой в стол, а его правая рука была заломлена вторым «милиционером» за спину. В другой руке тот держал отобранный у молодого опера пистолет.

— Не паникуй, парень, — посоветовал я ему. — Подполковник Котов, ФСБ. Проводим задержание преступника. Вот он, перед тобой стоит. Постановление показать?

— Отпустите меня…

— Давай, — кивнул я «милиционеру». — Отпусти его. Ствол пока не отдавай.

Опер поднялся, растирая руку.

— Вот мое удостоверение, смотри, — протянул я ему раскрытый документ. — Вопросы есть?

— Начальнику отделения доложить надо…

— Это я и сам сообразил уже. На этот счет не волнуйся. Забирай бумаги и поищи себе на время другое рабочее место.

Взяв у сотрудника пистолет, я вытащил из него магазин и проверил ствол. Патрона там не было.

— Держи, — протянул я ему пистолет и магазин. — Без дураков, усек?

— Да понял я все…

— Проследи, — кивнул я на него «милиционеру». Повернувшись, я подошел к Генриху. Развернул его к себе лицом. «Сержант» уже успел надеть на Аскерова наручники и проверить карманы.

— Ну, что, родной, рад встрече?

— Т-т-ты… пожалеешь об этом… не надо было этого делать…

— Надо же?! Я тебе должен был в пояс поклониться?

— Завтра тебя поставят раком!

Оклемался? Что-то быстро… Аскеров выбросил ногу в моем направлении — боевиков насмотрелся? Легко уйдя от удара, я со всем удовольствием дал ему по морде. Поднял с пола и добавил. Вторично поднимать не стал. Сидя на полу, он вытирал скованными руками разбитое лицо.

— Руки расковать? — присел я на корточки. — Тогда у тебя будет возможность меня ударить всерьез. Только вот и у меня будут все основания для того, чтобы сделать из тебя отбивную. И как бы все ни повернулось в дальнейшем, про девушек тебе придется забыть. Совсем. Ну, снять наручники?

— Не надо…

— Страшно стало?

Он не ответил, посмотрел мимо меня. Я проследил его взгляд, он смотрел на молодого опера, который суетливо собирал свои бумаги.

— Парень, ты там надолго завис?

— Сейчас-сейчас, я уже все… все собрал… — Он запихал бумаги в пластиковый пакет. — Я пошел?

Я посмотрел на стоявшего с ним сотрудника, тот медленно закрыл глаза и снова их открыл.

— Иди, дорогой. Шума не поднимай, мы твоему руководству сами доложимся.

Когда за ним закрылась дверь, я набрал номер.

— По плану. Давайте сюда следака и понятых.

Положив трубку, подошел к окну. Въезд во двор был отсюда виден хорошо. Вот из-за угла вывернулась «Волга» и въехала во двор. Из нее вышли трое и направились ко входу в отделение. Через пару минут в дверь постучали.

— Кто там?

— Капитан Гребельников, следственное управление.

— Заходи. — «Милиционер» открыл дверь и отступил в сторону. В кабинет вошли пассажиры «Волги».

— Этот? — кивнул на Генриха первый из вошедших. Хорошо сшитый костюм сидел на нем как влитой. Уж на кого-кого, а на следователя он был похож менее всего.

— Он самый. Оказал вооруженное сопротивление при задержании, вон там, в верхнем ящике, его пистолет. Выстрелить не успел, хотя и старался.

— Присаживайтесь поудобнее, товарищи. — Гребельников повернулся к остальным. — Много времени у нас это не займет.

— Ну, вы тут работайте, а я к начальнику отделения зайду, расстрою мужика. — Я повернулся к двери. — Надолго не задержусь, не успеете заскучать.

Начальник отделения оказался полным лысоватым майором. Неприятную для себя новость он уже знал, судя по всему, молодой опер направился сразу к нему. Качать права начальник не стал, видимо, уже успел позвонить руководству и оценил серьезность момента. Однако расстроен был всерьез, мне даже стало его жалко. Вместе с ним я вернулся в кабинет Аскерова. Там начальник поприсутствовал при изъятии у Генриха еще одного пистолета, на этот раз это оказался уже «глок». Пистолет был у Генриха в борсетке. Заодно оттуда извлекли немаленькую сумму денег. В долларах и в рублях. Следователь с невозмутимостью арифмометра фиксировал все находки в протоколе. Дело уже подходило к концу, когда у меня зазвонил телефон.