Первый удар Сталина 1941 - Буровский Андрей Михайлович

Однако сложившаяся к 1941 году конфигурация советско-германской границы с двумя выступами в районе Белостока и Львова благоприятствовала скорее фланговым ударам Вермахта по РККА, чем фланговым ударам РККА по Вермахту. Всегда удобнее наступать по сходящимся, чем по расходящимся направлениям.

Здесь, пожалуй, уместно вспомнить ситуацию, сложившуюся на советско-германском фронте к лету 1943 года в районе Курского выступа. Советские войска изготовились тогда к стратегической обороне против Вермахта, готового бить под основание «выступа» с флангов. В 1943 году события развернулись для немцев не так, как в 1941 году, но сам их замысел основного стратегического удара лета 1943 года в виде наступления по двум сходящимся направлениям доказывает как раз то, что было сказано выше, то есть — объективно оборонительную ситуацию для РККА летом 1941 года.

Впрочем, при всем при этом возможности для нашего успешного превентивного удара по немцам в 1941 году имелись, конечно же, немалые. И, не вдаваясь в возможное развитие событий так, как это делают не только литературные «полководцы», но и — по долгу службы и профессии — профессиональные военачальники на картах командно-штабных и полевых учений, можно дать исходно успешную оценку той ситуации, которая могла бы стать результатом превентивного удара РККА летом 1941 года.

Но — лишь исходно успешную, поскольку на устойчивый стратегический, а тем более — геополитический успех мы в результате превентивного удара по Германии рассчитывать не могли.

Что мы могли получить и чего могли достигнуть в ходе такого удара?

Скорее всего, первоначальный серьезный успех Красной Армии был бы обеспечен. Ведь войска, двинутые в бой по заранее отданному приказу, и войска, поднятые по тревоге для отражения неожиданного нападения, — это два принципиально разных состояния вооруженных сил.

Реально летом 1941 года Красная Армия оказалась в массе своей во втором положении. Почему вышло так, я сейчас говорить не буду, отметив лишь, что не Сталин в том виноват. Но сейчас мы рассматриваем более веселый для РККА, хотя и виртуальный, вариант — наш тщательно спланированный превентивный удар летом 1941 года.

Что ж, многое в этом более выгодном для нас варианте является однозначным и бесспорным, особенно — в части авиации и танков.

Так, не приходится спорить, что при превентивном ударе Красной Армии те примерно 800 самолетов, которые мы в первый же день реальной войны потеряли на аэродромах, взлетели бы в воздух вовремя — в указанный Сталиным час — и нанесли бы немцам немалый урон в воздушных боях с истребителями Люфтваффе и в бомбовых ударах по наземным целям. И это ведь — дополнительно к тем тысячам наших самолетов, которые после реального 22 июня 1941 года уцелели.

Несколько тысяч танков, потерянных нами в первые недели реальной войны без соответствующего урона для немцев, также нанесли бы по соединениям Вермахта, не ожидающим русского нападения, более эффективные удары, чем это вышло на деле после 22 июня 1941 года. Теперь ведь не танковые «клинья» немцев рвались бы на восток, а танковые «тараны» Красной Армии проламывали бы позиции немцев на западе.

Не были бы захвачены немцами и огромные военные запасы, сосредоточенные в приграничных округах, не попали бы к немцам несколько миллионов винтовок, нехватка которых очень сказалась в реальном 1941 году. К слову, их странное сосредоточение в особых приграничных округах скорее доказывает — вопреки толкованию «Суворова» — наличие в РККА и в 1941 году неразоблаченных «тухачевцев» и троцкистов, чем агрессивные намерения Сталина.

Ведь если бы Сталин решил ударить, миллионы винтовок не хранились бы на складах, а повисли бы — за считаные-то недели до удара — на ружейных ремнях за спинами пехотинцев. И уж, во всяком случае, эти винтовки находились бы во внутренних округах, которые должны были дать наибольшее количество призванных резервистов и новобранцев. А вот если Сталин удар не готовил, а в руководстве РККА, в Госплане СССР, в Совнаркоме оставались так и не выявленные враги Советской власти (которые там, увы, оставались), то складировать миллионы (!) единиц стрелкового оружия поближе к местам превентивного удара немцев было мерой, для «пятой колонны» разумной.

Мы сейчас рассматриваем геббельсовско-резунов-скую версию, в соответствии с которой Сталин готовился ударить и ударил. Что ж, если бы Сталин ударил, эти винтовки нам тоже очень пригодились бы и тоже сыграли бы свою положительную роль, как и те запасы военного имущества и горючего, которые были бы использованы нами в собственном превентивном ударе, а не достались немцам в ходе их превентивного удара.