Гроза - Калбазов Константин

Сказать, что брат Сэмюэль был в шоке, это не сказать ничего. Но многие беседы с падре и братом Адамом, представленные факты, документы, в виде древних рукописей, в том числе и рукописи самого святого Иоанна, уж как они-то сюда попали, постепенно убедили молодого и горячего инквизитора в правдивости всего этого. Тем более, что сомнению придавалось не писание и не вера в Господа, а именно отношение к оркам.

Ни один и ни два месяца минуло после его появления в Кроусмарше, прежде чем его решились отпустить в другие земли. Но теперь он знал и верил в то, что ничего сатанинского в орках нет, что они просто другие, вот и все.

Понял он и то, что безжалостное преследование инквизицией, всего нового несет с собой большой вред. Вот доставленный им крестьянин Бон, что в его делах сатанинского, если он отбирая семена от самых лучших злаков, за многие годы добился того, что зерна из его семян выходило в полтора раза больше, чем у других, а его за это, едва на костер не спровадили, едва успели его умыкнуть вместе с семьей, причем против его воли, он-то не зная за собой грехов, хотел честно предстать перед судом. Здесь же, с богатого урожая прошлого года, уже все село Новак обеспечили необычными семенами, так что на будущий год, барон планирует обеспечить семенами этого зерна уже все села баронства.

Или взять дочь старухи Арии. За что ее-то на костер, если она долг лекарский и христианский исполняла, помогая больному и ближнему. Откуда ей было знать, что тот обвинялся в ереси. Но долго разбираться не стали, вознесли на костер, а как же иначе, ведь и сама мать ее подтвердила, что дочка с нечистым водилась. А у старухи-то и выхода иного не было.

На многое теперь брат Сэмюэль смотрел совсем иначе, многое увидел в совсем другом свете. Теперь судьба его была в том, чтобы помочь людям сберечь знания которые люди в муках обретали, а иной раз в озарении, освященные волей Божьей. И свой долг он исполнял честно, а чаще и бесчестно, это уж как получалось.

Телега проскрипев давно не смазываемыми колесами втянулась во двор монастыря и ворота за ним закрылись. Все. Теперь дома. Теперь можно говорить не следя за каждым своим словом и не опасаясь доносов и как следствие ареста.

— С возвращением, брат Сэмюэль.

— Спасибо. А что аббат Адам в монастыре?

— Вчера еще вернулся из Йорка. Все тебя выспрашивал. У себя он.

Поблагодарив монаха привратника, инквизитор прямиком направился к своему начальнику. Оно конечно главой всему здесь был настоятель монастыря, но только на инквизиторов он смотрел снисходительно, прощая им их обхождение, так как они только жили здесь, да и то не часто, в основном все время проводя в разъездах, обряженные обычными людьми и рясу не носили, так как по роду деятельности не должны были привлекать к себе внимания. Всего их было десять человек, и старшим у них был аббат Адам, которого возвел в это звание год назад архиепископ Йоркский.

— Ну наконец-то. Я уж думал не случилось ли чего.

Встретил его радостной улыбкой аббат. Поднявшись из-за письменного стола за которым он работал, новшество внесенное бароном, так было работать куда сподручнее, чем за секретером, а уж тем у кого были проблемы с ногами, так и подавно, он подошел с Сэмюэлю и тепло его обнял. Не было в этом ни тени наигранности, а только искренние чувства. Сэмюэль не обманывал Арию, когда рассказывал о том, что его воспитывал этот человек, воспитывал своеобразно, но все же был как отец родной, а кем у него отец-то был, вот то-то и оно. Убийца, достойная замена лихому разбойнику, это еще разобраться нужно, кто больше жизней загубил.

— Господь миловал. Все хорошо.

— Все удалось?

— Я же говорю, все хорошо.

— Так, донесение падре потом напишешь, да смотри там не забудь, по аккуратней, незачем ему все знать. А сейчас расскажи, как все прошло, да тут уж без утайки.

— Переговорить со старухой я не успел. — Пожав плечами, словно говоря, что как аббат скажет так и будет, начал он. — Когда я прибыл, в селе несчастье случилось, во время родов преставилась невестка старосты и тот распылялся на все село, мол это старуха погубила и дите не рожденное и невестку. Хотя на самом деле ей не дали спасти девку, сами и загубили, дурни. Раз уж так случилось, то я решил воспользоваться ситуацией. Мы ведь сразу думали, что она не согласится переезжать.

— Да. Странно, но при всей неприязни к лекарям, они не спешат уходить с насиженных мест.