Гроза - Калбазов Константин

Сейчас, пока орки осаждали Лондон, эти остатки спешно собирали в Йоркском маркграфстве, под командованием теперь уже маркграфа Йоркского, сэра Свэнсона, которого назначили новым главнокомандующим, на недовольное фырканье французского короля никто не обратил никакого внимания. На взгляд Андрея это решение было верным, хотя и припоздавшим, но эта армия должна была доставить куда больше неприятностей Гирдгану, в этом Андрей не сомневался.

Папа, отдав последнее распоряжение о назначении командующего святым воинством, не перенес столь тяжкого известия и скончался от сердечного приступа. На сердечные недомогания он жаловался и раньше, так что оставалось только подтолкнуть болезнь, что мастерски сумел осуществить Сэмюэль. Как именно он это сделал, Андрею было не известно, но факт остается фактом, весьма своеобразное питье, нашло свою жертву и сделало свое грязное дело, не вызвав подозрений. Большего знать Андрею было и не нужно.

Вот уже неделю, как прежний Папа безвозвратно покинул этот бренный мир. Высшая иерархия, собралась в монастыре Святого Бенедикта, правда несколько поредевшая, так как, как бы Андрей не относился к священникам, к своему долгу они отнеслись весьма серьезно. Епископ Саутгемптонский, архиепископ Баттер и их окружение, выполнили свой долг перед паствой, до конца оставаясь с ними в осажденном городе и судя по отношению орков к священникам, они уже были мертвы. Остались на своем посту и служители Церкви в Лондоне.

Судя по срокам, Большой Синод уже собрался и сейчас решался вопрос об избрании нового Папы. Врядли за это место будет большая борьба, так как в сложившихся условиях взвалить на себя бремя ответственности мог далеко не каждый, а потому времени практически не оставалось.

Андрей клял себя последними словами, так как боялся, что взял не тот тон с орком, того могла обуять гордость и все могло пойти прахом. Если это произойдет то останется только молиться, чтобы орк либо догадался отправить гонца и чтобы он сумел миновать секреты егерей, либо сам по какой-то счастливой случайности избежал гибели. Потому что, если орки не отпустят людей, Андрей будет вынужден, исполнить свою угрозу и уничтожить этот отряд. Он не лукавил, ему это было действительно по силам, но вот только не нужно.

Когда солнце достигло зенита, Андрей, не сводивший взгляда с ворот села, заметил как на дороге появились люди. Они не были связаны и двигались одной сплошной массой. Судя по количеству крестьян здесь было все оставшееся население.

— Ну что, милорд? Теперь у нас руки развязаны. Прикажите готовить атаку.

— Нет, Джеф. Забираем людей и уходим.

— …?

— Джеф, переговоры прошли успешно, орки выполнили выдвинутые им условия. Да, это орки, но настали иные времена, времена, когда все будет решать не только сталь, но и слово. Не стоит начинать с вероломства. Во всяком случае я так не поступлю. Забираем людей и уходим.

— Слушаюсь, милорд.

Всевластный пребывал в задумчивости. Было от чего. Только что к нему пробился ратон по имени Гук. Он помнил этого офицера, так как в свое время именно от него, тогда еще десятника, он впервые получил сведения о том, что у людей имеется какое-то странное оружие, которое оказалось весьма эффективным. Потом эти сведения были подтверждены степняками, которые сообщили, что в гарнизонах именно тех пограничных крепостей, которые были взяты штурмом, было замечено использование этого странного оружия. Кочевники были весьма высокого о нем мнения, конечно в своеобразных выражениях, но все же. Но при защите этих крепостей, ничего похожего на это оружие применено не было.

Именно с легкой руки Гирдгана, обратившего свое внимание на пограничного стражника, тот пошел вверх по служебной лестнице. И вот этот, теперь уже офицер, докладывает ему о том, что вновь повстречался с тем самым человеком и о том, что этот человек просил передать ему, Гирдгану. Было над чем задуматься.

— Всевластный, я думаю, что это уловка, чтобы заманить нашу кавалерию в ловушку и уничтожить ее.

При этих словах, Гук, который все еще находился в шатре Всевластного, изменился в лице. Ведь если сведения доставленные им будут сочтены не столь важными, каковыми он их посчитал, то его могут обвинить в, нет, не в измене, но в действиях способствующих разложению дисциплины и падению боевого духа войск в боевых условиях, а что в подобной ситуации страшнее, это еще вопрос.