Стезя и место - Красницкий Евгений Сергеевич

— И все-таки, Кирюш, тьма войска! — все не мог никак успокоится боярин Федор. — Ты только подумай: тьма! Да во всем Погорынье три тьмы народу не наберется, вместе с бабами и детишками! И все, вроде бы, верно с этими…

— Цифрами. — Подсказал Мишка.

— Да, цифрами, а все равно не верится! Что-то тут не так! Где можно столько народу набрать?

— Деда, а помнишь мертвую женщину, которую мы в лесу нашли? И разговор наш, о возможном восстании язычников?

— Что? — сразу же вскинулся боярин Федор. — Какое восстание?

— Пустое, — небрежно отмахнулся Корней — так, разговор один был… Хотя, — воевода на секунду задумался — если развозить оружие по разным местам…

— Не получается, деда. Ты бы стал в другие места оружие отправлять, до того, как своих всех не вооружил бы? А у Журавля только сотня с новым оружием, а остальные со старым. Все так выглядит, будто дело начато, а потом, по какой-то причине брошено.

— Не знаю, не знаю… — задумчиво проговорил Корней — надо будет Осьму и Никифора настропалить, чтобы разузнали: не появлялось ли что-то подобное у каких-то купцов? Заодно и выясним, где мастера такого искать надо. А? Федя, как думаешь?

— Если в тайне что-то готовится, то на продажу не понесут. — Уверенно ответил Федор. — Разве что, случайно, одна-две штуки появятся, так они и так появляются, никто и внимания не обратит — все, как обычно. Причина же того, что у Журавля не все ратники новое оружие имеют, может быть какой-то простой. К примеру, недостаток железа. Хочешь заполучить новое оружие — привози свое железо. Тогда понятно, почему свои еще не перевооружены, а на сторону оружие уходит.

— Уходит, не уходит… откуда мы знать можем? — усомнился Корней.

— Погодите… деда, я, кажется, догадался! — Мишка полез в малый подсумок и достал фигурку лиса. — Помнишь, Илья это на капище нашел?

— Помню. И что?

— Это, оказывается, не просто лис, это — Зверь Велеса! Их всего двенадцать штук сделано: лис, медведь, тур, рысь… остальных не помню, но не в этом суть. Считается, что тот, кто соберет у себя все двенадцать зверей, великую силу и власть получит. Я, вот сейчас, подумал: а если это иносказание? Если каждый из двенадцати зверей когда-то хранился в каком-то одном племени или сильном роду, то получается, что собрать вместе всех зверей — означает собрать под своей рукой роды или племена! С двенадцати племен или обширных родов тьму воинов поднять можно!

Возможно, свой Зверь Велеса у тех волхвов, которых вы тридцать лет назад порубили, был. Потом, может быть, тоже был, но, как пленный сказал, сколько-то лет назад здесь замятня с усобицей случилась. Тогда-то Журавль власть над этими землями и взял. Могли они в это время своего Зверя утратить? Когда свои между собой режутся, всякое случиться может, значит, могли и утратить. А у Нинеи Зверь есть! Медведь! Может быть, тот самый, который здесь пропал. Вот почему Журавль с ней помириться хотел! Скорее всего, без своего Зверя, он для остальных — никто, и без Нинеи ему никак не обойтись. Либо как-то мириться, либо найти способ Зверя отнять.

— Кхе! Ты, прямо сказитель! Еще бы гуслями звенеть научился, и заслушаться можно!

— Погоди, Кирюш. — Боярин Федор потянулся через стол к бронзовой фигурке. — Дай-ка глянуть поближе.

Мишка вдруг почувствовал, что не может отдать лиса в чужие руки. Не может, и все тут!

— Осторожно! Дядька Федор, все-таки, Зверь Велеса, мало ли что…

Погостный боярин торопливо отстранился и осенил себя крестным знамением.

— Господи, спаси и сохрани… И ты ЭТО с собой таскаешь?

— Нинея сказала, что мне от него ущерба не будет. Он лис, и я — Лис, вроде, как свои. Илья его, правда, в руках держал… и деда тоже держал, без последствий, но это там было. А здесь-то мы на языческих землях, кто знает…

— Не-ет, Кирюш, надо это змеиное гнездо выжигать! Тут черт знает что, творится. И, если Михайла правильно про восстание догадался…

— Да ничего он не догадался! На той бабе убитой знак Перуна был, а не Велеса! И зверьков таких тебе в Турове умельцы, хоть сотню изготовят! Как любил ты сказки в молодости слушать, Федька, так и до сих пор — дите дитем, даже смотреть зазорно. Михайла! Пошел вон, со своей трепотней… и игрушку забирай! Ну собрались, мужи премудрые, только что в куклы не играются…

* * *

Поздним вечером, когда отроки уже собирались устраиваться на ночлег, Мишку отыскал Лавр, отвел в сторонку и непривычно строгим голосом сообщил: