«Додж» по имени Аризона - Уланов Андрей

Штурмхаупт усмехнулся.

– Может, ты, старший сержант, – на петлицы мои кивает, – скажешь, что ты и русский не понимаешь?

Черт! Он-то его хорошо понимает. И говорит почти правильно, только запинается перед словами.

– Вот по-русски, – говорю, – очень даже понимаю.

– Я же говорил, герр штурмхауптфюрер, – вмешивается трупп, – что все это очередная хитрая выдумка большевиков.

– Помолчи, Рольф.

Я в это время мысленно обстановку прокачиваю. Обстановка, конечно, складывается не совсем благоприятная. Обершарфюрер, тот, что справа, мужик здоровенный, метра под два вымахал, и в ширину у него габариты соответствующие. Трупп слева малость поменьше, но до него я тоже не дотягиваю. И врезал он мне хорошо, интересно вот, чем? Прикладом «шмайссера», не иначе. Неправильное это вообще-то дело – таким прикладом по башке лупить, потому как он для этого не предназначен, расшатывается. А это на точности стрельбы потом сказывается.

Ладно. Это его проблемы.

Но все равно, думаю, неприятный расклад. Голыми ручонками тут ничего хорошего не нарисуешь, против таких-то шкафчиков. Придется ждать, пока они настолько разозлятся, что кто-нибудь из них мне врежет, лучше в живот. Тогда можно будет попытаться нож из голенища незаметно достать, и на обера. Загородится его тушей – и веером.

– Понимаешь, значит, – оскалился штурмхаупт, – это есть отшень неплохо. А скажи-ка ты…

И тут у меня из-за спины такой рев раздался – я чуть потолок макушкой не пробил.

Гляжу – ворочается посреди соседней комнаты какая-то туша горбатая, на небольшого медведя смахивает. И рычит, да так, что от рыка того кровь в жилах леденеет.

– Den da?..^[12]

У меня уже мысль одна начала появляться по поводу того, что это может быть. И так мне эта мысль не понравилась, что я один шаг сделал назад, а второй вбок – поближе к окну.

Трупп автомат на изготовку взял и шагнул через порог.

И тут эта тварь распрямилась.

Росту в ней полного было даже чуть поменьше, чем в труппе. Безобразная жирная туша, непонятно, чем покрыта – местами кожа лоснящаяся, местами шерсть, но не как у зверя, а словно мушиная, мне так, по крайней мере, показалось. Рожа – то ли обезьянья, то ли свиная, но сплющенная до полного безобразия. Лапы у этой твари были длиннющие, до пола, но висят такими лентами, словно костей в них отродясь не бывало. Зато когтей – полный набор, сантиметров по двадцать, и синевой отливают, будто стальные. Но самое неприятное – глаза. Два фонарика на полморды, желтые, в решетку, так и сверлят насквозь.

– Halt! – это труппфюрер командует.

Идиот. Послушалось оно его, как же. Мигнуло своими прожекторами и ка-ак махнет лапой – я даже уследить не успел, – только кровь фонтаном плеснула.

– А-а-а!

Это обершарфюрер из автомата начал садить и орет при этом так, что пальбу заглушает.

Я еще успел заметить, как у твари на груди кожа от пуль лопается, оттолкнулся – и рыбкой в окно. Перекатился, вскочил – и бежать что есть духу.

Сзади из окна всхрип донесся – и сразу же очередь оборвалась.

Обернулся я аж на середине поля – посмотреть, вдруг эта тварь за мной в погоню ломанулась. Гляжу – бежит и даже догоняет. Но только не тварь, а штурмхауптфюрер. Так ботиночками своими роскошными перебирает – не уследишь.

Ну и я на всякий случай еще наддал.

Добежал до деревьев, чувствую – все. Или я здесь сам сяду – или еще через сто метров свалюсь и больше не встану. Тем более домик отсюда как на ладони, и окна и двери.

Через пару секунд хаупт подбегает и тоже рядом падает. Полминуты мы с ним только хрипели на два голоса. Потом фриц голову попытался повернуть.

– Was… Что это есть было?

– Ихь нихт кенне, то есть, виссе дас, – бормочу. – Без малейшего понятия.

– Русский. Мы где находиться?

Понятливый немец. Сообразительный.

– В другом мире, – отвечаю. – За углом от нашего.

– Вроде рай и ад?

– Примерно. Только это не рай и не ад, а самая настоящая господня задница.

– … – А немец-то хорошо по-нашему ругается. – А кто был это…

– Лысый? В черном халате?

– Ja. Он… Это быть внезапно, прямо из бой.

– Вот вы его и нашинковали, – киваю. – А это был один из местных гауляйтеров, Гарик Гор-Амрон. Черный маг, колдун и так далее.

– Черный маг? Was ist…!

– Вот-вот, – говорю. – Не к ночи будь помянут.

Фриц задумался. Глубоко задумался.

– Ч… Чюудовище. Woher^[13] оно есть взялось?

– Вот с этого Во… и так далее, – говорю. – Сказал же – нихт кенне. Хотя мысль одна есть.