Озеро. Вас убивает Таймыр - Денисов Вадим

А вышло вон что…

Может, и хорошо, что именно в эту поездку его жена не смогла быть рядом? И все же так хочется именно сейчас приехать домой и говорить-говорить своей умнице из нормального мира ласковые слова. Искренне. Нежно трогать тонкий изгиб шеи. А позже, уже позже… сама собой придет ясность ума, проблемы наконец-то начнут формироваться правильно и последовательно, а потом и решаться. Сейчас же нужно подождать, не думать, не вспоминать… Все равно толкового анализа не получится. Слишком мало информации.

Но мысли Донцова даже в полудреме возвращались к событиям последних дней…

Надо же, они ухитрились выбрать именно те дни для старта, черт бы ее драл, «экспедиции», которые свели их нос к носу со злополучным Аристархом Донатовичем. Дальше — больше…

Обе группы искателей приключений благополучно вышли практически на ту же точку базирования. Если учесть, что москвичи добирались до Аяна вертолетом, то вероятность такой встречи была просто минимальная… Да и место не самое удобное и красивое…

Особняком в ряду случайностей стояли часы и минуты последнего дня пребывания группы на Аяне. Прилет бандитского вертолета, который проворонил соседство нежелательных самодеятельных норильчан-археологов. В результате — бандиты улетели, оставив в живых крайне опасных свидетелей расстрела.

А сам бой! Жуткий своей скоротечностью.

С содроганием вспоминая подробности стычки заново, Донцов готов был допустить, что все было заранее спланировано некими высшими силами. Вот Квест катится под горку… Сержант возникает, как из ящика Кио, ударные виды вооружения под рукой… Все в какие-то считанные секунды! И все получилось так, что победили в этой войне и выжили именно они, «случайные супермены»…

До въезда в город оставалось еще минут десять. Донцов еще раз отметил, как гладко идет первоклассный микроавтобус, игнорируя возмущенный ропот неровностей трассы.

Посмотрел в окно на небольшую группу любителей бегать трусцой и подумал, что отдыхать можно и без экстрима, да еще и недалеко от комфортной квартирки. И тоже, вроде, — природа… А так, как «отдохнули» они!..

Да пес с ними, с координатами и списком…

О чем он думал до этого? О женщине-гейше, женщине-мечте — о жене… С этой мыслью Донцов и уснул.

«Фольксваген» как утюг гладил дорогу. Здоровый, умный и красивый мужчина уснул безнадежно одиноким, одиноким даже во сне, совершенно не подозревая, как много женщин на этой планете захотели бы заснуть рядом с ним…

Глава восьмая

БОГ ЛЮБИТ ПЕХОТУ

Игорь Лапин тоже спал. Он видел себя воином в простой холщовой одежде, устало бредущим по пыльной горной дороге рядом со своим измотанным крутизной подъема конем — воплощением вселенской скорби и страдания.

Игорь понимал, что все происходящее — только сон, и наблюдал все как бы с двух точек съемки одновременно. Такая форма сновидений была довольно обычна для него в последнее время, и он усматривал в этом первые признаки раздвоения личности. Но никак не мог ожидать, что ему может присниться сон, который должен бы по всем возможным психологическим критериям подойти бы Сержанту.

Он узнал это место. Последний раз Игорь проезжал здесь на «Икарусе», когда ехал в девяносто пятом году в альплагерь, на встречу с друзьями. В планах был интереснейший и многообещающий маршрут с заходом на озеро Рицу и конечной точкой в Красной Поляне, славном местечке под Сочи. Тогда еще можно было спокойно ходить через горы на Рицу, неуправляемые и неуловимые сваны не бегали подростковыми группами с автоматом в руках по Главному Кавказскому Хребту.

Одно время Игорь чуть не свихнулся на поисках дольменов, непременно монолитных, угробил на это дело три отпуска, в ущерб купанию в ласковом Черном море. Фотографию самого большого из них, что находится под местечком Солоники, вблизи Сочи, Игорь увеличил и повесил в рамке на стену в зале.

А сон развивался…

…В районе современного города Невинномыска древний караванный путь от Черного моря к Каспийскому пересекался с древним Великим Шелковым Путем. Шелковый Путь здесь разветвлялся. Одна дорога шла вверх по Кубани и Теберде — на сложный и опасный Клухорский перевал, другая, более оживленная, прижималась к Большому Зеленчуку и с опаской упиралась в перевал Сангаро.