Отрок. Ближний круг (Часть 7-8) - Красницкий Евгений Сергеевич

— Так-то оно так, только наболтал обязательно тот, кто у нас там бывал. Попу окровавленный клок одежды принесли, и вымазан тот клок в той глине, что на острове в глубине лежит, сверху-то глину не видно, копать надо.

— Та-ак. — Мишка задумался. Обвинение было серьезным, да еще и подкреплено «вещдоком». — Может, заходил кто-то, а ты внимания не обратил потому, что привычно. Кто еще на стройке бывает, так, что это странным не кажется?

— Внучка Нинеина, ребятишки из Нинеиной веси забегают, но редко. — Начал перечислять Сучок. — Еще Листвяна, с двумя девками, еду привозила дней десять назад.

«Листвяна? Не она ли подгадила? Но зачем? Преступлений, как известно, без мотива не бывает. Какой у нее может быть интерес в том, чтобы строительство затормозилось, а то и вообще, было заброшено? Если она собирается родить ребенка от главы рода, то ей прямая выгода от того, чтобы род становился все сильнее. Ни хрена не понимаю!»

— Десять дней назад, говоришь? А когда отец Михаил тебя человеческой жертвой попрекнул?

— Гм… — Сучок на некоторое время задумался. — Пожалуй дня через два, после того. На Листвяну думаешь, Лис?

— Погоди, старшина, рано еще на кого-то думать. Ты этот клок одежды видел, отец Михаил тебе его показывал?

— Да, показал. Все верно: кровь, глина. Я уж и перед святыми иконами клялся, и крест целовал…

— Не поверил?

— Не то, чтобы не поверил… Сомневается. Может, говорит, кто-то из артельных, втайне от меня. Как будто, что-то там можно втайне от меня сделать! А ты почему спрашиваешь, Лис?

— Да, так, ничего. Я просто понять пытаюсь: как это все произойти могло. Припомни-ка, когда Листвяна приезжала, там у вас какая-нибудь яма была вырыта, чтобы эта глина снаружи была?

— Не было никакой ямы. Да и не переправлялась она на тот берег. Твои парни всё из телеги в лодку перегрузили и за несколько ходок перевезли. Листвяна на острове вообще не была.

«Значит, не она. Но по срокам-то совпадает! Преподобный Майкл наехал на Сучка через два дня после ее визита. Мог ей тряпку кто-то из ребят передать?»

— Чей десяток в тот день у тебя работал?

— Кажись… — Сучок почесал в затылке. — Кажись, Первака.

— Кажись или точно? — настойчиво переспросил Мишка.

— Точно! Листвяна еще ему и Вторуше гостинцы какие-то привезла.

— Но ям никаких не было? И все время, пока десяток Первака у вас работал, не было?

— Не было.

«Не складывается. Не мог же Первак или Вторуша специально яму выкопать, чтобы тряпку глиной измазать? Ерунда, решение должно быть более простым. Блин, только детектива мне еще и не хватало, мало других приключений. Что-то крутится в голове, есть какая-то неувязка…»

— Слушай, старшина. А что ж ты мне сразу-то не сказал, а только сейчас?

— Так я сначала своих порасспросить хотел. Мало ли: кто-то поранился, кто-то одежду порвал… Ни у кого — ничего, а на следующий день у вас тут междоусобица случилась. Не до того стало. И поп ваш другими делами отвлекся. Но, ведь вспомнит же, так не оставит!

— Не оставит. Тут ты, старшина, прав. А ну-ка, как на духу: напраслину на вас возвели или что-то, все же, было?

— Ты что?! — Вскинулся Сучок. — Да, что ж такое-то? Как где крепость ставить надумают, сразу же одни и те же разговоры начинаются! Или первого прохожего зарезать надобно, или бабу в стену замуровать. Да не просто бабу, а молодую, красивую и, чтоб непременно женой главного строителя была! И было-то всего один раз, когда в Новгороде Великом кремль строили, да и то — вранье!

— Так было, или вранье?

— Вроде бы, было… может быть. — Сучок, похоже, сам не был уверен в достоверности истории. — Рассказывают, что ждали, когда первая женщина в ворота войдет, а жена зодчего, как раз ему обед принесла. Ну ее и… того. А он, после этого, с башни вниз головой кинулся. Любил жену очень. Да если б это правдой было, кто бы за строителей замуж выходил?

— Ну, ты-то, как раз, не женат, подколол Мишка — а если надумаешь Алену в стену замуровать, так она тебе всю крепость по бревнышку разнесет.

— Тьфу! Все тебе шуточки, Лис!

— Да, брось ты, старшина. Не плакать же, в самом деле? Вон, у меня полморды сожжено, даже не знаю, буду ли левым глазом видеть, но не скулю же!

— Дикие вы какие-то. — Мрачно отозвался Сучок. — Даже дети насмерть бьются.

— Делай, что должен, и будет то, что будет.

— Будет… — Сучок поморщился, как от зубной боли. — У тебя, говорят, троих убили, для них уже ничего не будет.

— У меня — одного. — Поправил Мишка. — Еще двух девчонок бунтовщики зарубили.

— Девчонок? Ну, вы — звери.

— А лучше б было, если бы нас сонных вырезали? Ты хоть знаешь, старшина, что здесь было?

— И знать не хочу! Лучше, не лучше… Лучше, когда вообще никого не убивают! Лучше бы ты, Лис… — Сучок вдруг замолк на полуслове. — Слушай! А, даже, если бы и была яма, то, все равно, не получается!

— Это как? — Не понял Мишка. — Что не получается?

— А нету, там, где мы сейчас строим, такой глины! Шкрябка объяснял, что раньше, когда-то давно, там высокий холм был, потом он осел, а река вокруг него другой глины и песка намыла. Поэтому эта глина только наверху — в середине острова есть, а мы-то строим с краю!

— Погоди, погоди. Выходит, что даже если бы вы действительно человека там зарыли, его одежда, все равно не могла бы в той глине запачкаться?

— Ну, да!

— Что ж, тот, кто на вас напраслину возвел, специально на середину острова бегал, чтобы тряпку вымазать?

— Не-а! Для этого место надо знать. Мы смотрели, на том месте еще недавно — несколько лет назад — глину брали. Она для обжига хороша — посуду делать, другие вещи.

«Так. Кто мог знать, что на этом месте глина иная, чем в округе? Нинея. Сакраментальный вопрос при любом расследовании: кому выгодно? Опять Нинее! Мы от плохого места для строительства отказались, нашли другое. Она нас и подставила. Красава-то на стройке крутится. Но как Нинея отцу Михаилу тряпку передала? Очень просто — через старостиху Беляну, для того сама в Ратное и притащилась. Ну, бабка!»

— Вспомнил! — Возопил вдруг Сучок. — Вспомнил! Мы же кучу этой глины к себе притащили, хотели попробовать кирпичи из нее делать! Любой к этой куче подойти мог, даже и не зная, что ее в этом месте нет, а надо за ней на середину острова мотаться!

«Пардон, Нинея Всеславна, приношу свои извинения за напрасные подозрения. Все складывается. Первак или Вторуша, проходя мимо кучи глины, мазанули тряпку и отдали Листвяне. Я же говорил, что все должно быть просто!»

— Так, старшина, Можешь больше об этом деле не беспокоиться. — Уверенно заявил Мишка. — Я сам с отцом Михаилом все обговорю, никаких подозрений на тебе больше не будет.

— Что, так просто?

— Проще некуда. Ну не таскали же вы покойника до середины острова, чтобы в глине вымазать? Да и не знали вы тогда про ту глину, начинали-то вы стройку больше месяца назад.

— Ага. Как положено — в новолуние, а закончили в русалью неделю. Всё по обычаю!

Да, обычаи артель соблюдала неукоснительно и строжайшим образом, Мишка однажды сам в этом убедился. Приехав в тот день на стройку «из учебной усадьбы», он стал свидетелем весьма впечатляющего зрелища. Голый по пояс плотник по кличке Куна тащил, надрываясь, к берегу Пивени здоровенное бревно, а остальные артельщики, по очереди, хлестали его по спине розгами.

По окончании экзекуции, когда бревно было сброшено в реку, Сучок объяснил Мишке смысл произошедшего. Оказывается Куна проглядел, бревно с сучком, выросшим не на поверхности ствола, а изнутри. Такой сучок потом выпадает из бревна, оставляя после себя косую круглую дырку. Это считается очень плохой приметой, способной навлечь на жильцов множество бед.

— Вот-вот, по обычаю. — Решил приободрить Мишка плотницкого старшину. — Отец Михаил мужик умный, все поймет. А того, кто на нас напраслину возвел, мы наверно, никогда не узнаем — тайна исповеди, сам понимаешь.

— Ну, и слава Богу! — Сучок вздохнул с явным облегчением. — А то, что мы под дом конский череп положили, мед, хлеб, воск… Церковью это не возбраняется. Мы даже череп лошадиный старый взяли, не стали коня губить…

— Ладно, ладно. Закончили с этим, беру все на себя. У тебя еще дела, какие-нибудь, ко мне есть?

— Есть, Лис. Ха! А, ведь, и вправду, Лис! Как ты это все хитро повернул… А дело такое: помнишь, ты что-то там про лесопилку говорил?

— Говорил, и что?

— Понимаешь… — Сучок снова полез скрести в затылке. — Закуп, конечно, должен на хозяина работать, но никто же не запрещает ему, если может, работать и на себя. Доски — товар дорогой…

— Хочешь долю с продажи?

— Не для себя, для артели. Лис, мы без обмана. Крепость тебе выстроим — залюбуешься! Все, что еще скажешь, сделаем, но ты пойми: людям надежда нужна, верить надо, что из кабалы вырвемся!