Чёрная пехота. Штрафник из будущего - Конторович Александр Сергеевич

— Чалый!

— Здеся!

— Переднего живьем брать! Того, что с автоматом идет. Это унтер-офицер, может что-то полезное поведать.

— Усек! Еще пару человек нам в помощь дай.

Я обернулся к бойцам у пулемета.

— Ты и ты — вниз! Винтовки оставить, вон в комнате штыки немецкие возьмите, они для рукопашной в самый раз будут. Задачу вам на месте объяснят. Понеслись!

Сам я занял их место у пулемета. Проверил его, поводил стволом вправо-влево. Нормально, работать можно. Немцы между тем подходили ближе. Вот они спустились в траншею, подошли к двери, и унтер стукнул по ней кулаком.

— Эй, там! Хорош спать!

— Один момент, господин унтер-офицер! Уже пошли открывать дверь! — крикнул я в ответ.

Однако… Что-то, видимо, не то ляпнул, и унтер насторожился. Положил руки на автомат. Внизу заскрипела, отворяясь, дверь. Перехватив автомат поудобнее, унтер шагнул в проем.

Хрясь!

Возня, приглушенные крики!

Из двери выскочил взъерошенный немец, пробежал пару шагов и осел на землю — под лопаткой у него нарисовалась рукоятка заточки. Надо же! У Чалого их что — запас? Из дота выскочил боец и, подхватив немца под руки, уволок его назад. Снизу поднялись бойцы, которых я посылал в помощь Севергину. Они несли несколько коробок с патронами.

— Что там?

— Порядок, старшой!

— Полный?

— Унтера скрутили, остальных… ну, в общем, успокоили. Патроны куда тащить?

— Тут все?

— Нет, Чалый себе четыре коробки оставил, вместе с пулеметом.

— Тогда три коробки здесь оставьте, остальные — к угловому пулемету, тому, что на дорогу смотрит. После этого в той комнате посмотрите, я ленты пустые видел, сюда их давайте, и всех свободных усаживайте ленты патронами набивать.

Снизу поднялся боец, толкавший перед собой связанного унтера. Тот был весь помятый и какой-то скособоченный. Видать, его неплохо приложили в драке.

— Ага! Вот и гостенька дорогой пожаловал! Волоките его в угловой каземат!

Боец провел немца в каземат и весьма нелюбезно пихнул на ящик, стоявший в углу. Подтащив такой же ящик, я уселся напротив.

— Итак, ваше имя, звание и номер части?

— Герберт Моргенталь, фельдфебель второй роты, первого батальона, восемнадцатого пехотного полка.

Ага, вот чего он дернулся! Это я, по растяпости своей, фельдфебеля не так протитуловал. Учтем на будущее!

— Что находится там? — Я махнул рукой в направлении станции.

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

— Да? Вы представляете себе, солдаты какой части захватили вас в плен?

Немец изобразил на лице вопрос.

— Это штрафники, фельдфебель. Вам надо объяснять, чем они отличаются от строевых частей Красной Армии?

А немца-то проняло! Аж побелел, горемыка. Ничего, родной, сейчас я тебе еще добавлю.

— Как вы понимаете, в отличие от строевых армейских подразделений, штрафники не очень озабочены вопросами морали и нравственности. Так что и способы их обращения с пленными, скажем так, далеки от общепринятых.

— Вы не посмеете! Есть же Гаагская конвенция…

— Которую Германия как раз и не подписала. Видимо, по забывчивости, не так ли? Впрочем, вам лично от этого не легче.

— Но вы же офицер! Вы не можете…

— Я — такой же штрафник, как и все остальные. Вы видите у меня знаки различия офицера?

— Все равно! Вы их командир и отвечаете по законам военного времени!

— Значит, так, родной. — Я вытащил из кармана коробок спичек и повертел его перед лицом немца. — Что это?

— Спички…

— И как я могу их сейчас использовать?

— Вы хотите меня поджечь?!

Господи, ну и фантазер!

— Нет, фельдфебель, все гораздо проще…

И я популярно пояснил ему некоторые, доселе ему неизвестные аспекты применения обыкновенных спичек. К концу моего повествования немец был бледен, как хорошо побеленный потолок. Голос его задрожал и плотину молчания наконец прорвало.

Через некоторое время фельдфебель умолк. Я не перебивал его, переваривая услышанное. Наступила тишина, которую прервал зуммер телефона.

— Это может звонить ваш командир, — повернулся я к фельдфебелю. — Если он спросит вас, я дам вам трубку. Надеюсь, мне не надо объяснять, что именно должны вы ему ответить?

— Да-да! Конечно, я все скажу ему, как надо! Но… вы не убьете меня и не отдадите своим солдатам?

— Нет, на этот счет вы можете быть спокойны. Я отправлю вас в тыл. В наш тыл. Для вас война окончена.