Чёрные бушлаты. Диверсант из будущего - Конторович Александр Сергеевич

— То есть, вы хотите сказать, что бежали из эшелона и три месяца скрываетесь в лесах?

— Да уж и поболе трех месяцев будет…

— На что же вы надеялись?

— День прошел — уже и хорошо. Там, дальше — видно будет. А мне и так неплохо.

— И как же долго вы так собирались жить?

— Я, в свое время, из тайги, с Колымы, семь месяцев выходил — и ничего, вышел.

Переводчик повернулся к оберлейтенанту, и они минут пять о чём-то переговаривались. Поверили или нет? Чего мне теперь от них ожидать? Сказка моя шита белыми нитками, и раздолбать её — пять минут работы головой. Проверить все они, конечно, не сумеют, да и зачем это им надо? Поставить к стенке они и так меня могут, для этого все поводы у них есть.

— Господин оберлейтенант считает, что вы врете. Чем вы можете подтвердить свои слова?

— Ничем не могу. Если хотите, то можно сходить, трупы эти показать. Ну, немцев и этих вот…

— Вот вам карта — покажите.

— Не умею я с этими штуками обращаться. Пальцем, конечно, ткнуть нетрудно, да толку с того будет? Разве что, проводить туда кого-нибудь?

— Можно подумать, что у нас больше нечего делать, кроме как ходить с вами по лесам. У вас есть еще какие-нибудь сведения, способные нас заинтересовать?

— Откуда же? Не знаю я больше ничего.

— Господин оберлейтенант считает, что вы — партизан. И находитесь тут с целью нападения на германских солдат. Чем вы можете доказать обратное?

— Ну, считать он может все, что хочет, тут я ничего поделать не могу. А только, не партизан я…

БАМС!

И я оказался на полу. Кто-то из «дознавателей» приложил меня по затылку. Неслабо приложил, надо отдать ему должное. Я даже и не заметил, какой сигнал ему подал переводчик.

— Что и как считать и думать — это мы без вашей подсказки решим. Отвечайте на задаваемые вам вопросы. Понятно?

— Да чего уж тут не понять…

— Вот и хорошо. Какое задание вы получили от партизанского командования?

— Не получал я никаких заданий. Я вам могу что-то показать?

— Что именно?

— Рубашку я снять могу?

— Снимайте.

Я медленно приподнялся (за спиной засопели «дознаватели») и, сняв полушубок, начал раздеваться.

— Ого! — среагировал кто-то из полицаев.

— Что это? — обратился к ним переводчик.

— Это, господин унтер-офицер, знаки отличия воров. Он, скорее всего, действительно много в тюрьме просидел. За одну ходку столько не нарисуют.

— Ходку?

— Ну, это если один срок отсидел, говорят — одна ходка была. А чтобы такие вот отметки получить — надо несколько раз отсидеть.

— Ну и что?

— Так не поверят партизаны такому вот «расписному». Не будет с ним никто разговаривать.

Переводчик снова обернулся к оберлейтенанту, и они опять о чем-то заговорили. На этот раз, разговор продолжался дольше, чем раньше.

— Господин оберлейтенант считает, что партизан и уголовный бандит — имеют между собой мало разного. И тот бандит — и этот.

— Ну, я ж никого еще не грабил…

— И уже не успеете. Вы прятались в лесу, с оружием, и только одного этого достаточно, чтобы вас расстрелять или повесить.

— За что ж это?!

— По законам военного времени. Вы об этом слышали?

— Так это — у Советов!

— У нас — тоже. И у нас должны быть ОЧЕНЬ важные причины, чтобы этого не сделать прямо сейчас. Вы можете нам такие причины предъявить?

— Что же я вам — из пальца должен их высосать?

— В смысле — из пальца? Что сделать?

— Придумать.

— Нет. Придумать не надо ничего. Нам придумки не нужны. Нужна правда.

И какую же правду ему сказать? Назвать Ланге? Это, конечно — козырь. Да, еще какой! Обер этот по стойке «смирно» встанет. Только вот закончится это плохо. Ну, положим, сразу они меня не шлепнут, это факт. Но смотреть будут в три глаза. Пару дней я тут высижу, потом приедет неразговорчивый гауптман и… И толстая полярная лисичка улыбнется мне снова. На сей раз — окончательно. ЭТИ меня живым не отпустят. Ну, попутно и Кресту — амбец. Да и не ему одному… Этот выход ничего хорошего мне не сулит. Наоборот — смерть моя будет тяжкой и неприятной.

Оберлейтенант, не торопясь, расстегнул кобуру и вытащил из нее «вальтер». Передернул затвор и вопросительно посмотрел на переводчика.

— Вам нечего нам сказать? Тогда, вы нам более не нужны.

Глава 25

— Отчего же, есть, что сказать. Только мне от вас гарантии нужны.