Принцесса для сержанта - Уланов Андрей

* * *

– Ну что? – ору. – Поедем, красотка, кататься?

По-моему, Дара меня не расслышала. Просто увидела, как я в ее сторону чего-то там кричу, потому и улыбнулась.

Карниз, где мы стояли, вернее, пытались кое-как удержаться, был от силы метр, вдобавок – с уклоном наружу. И пять метров до волн. Хотя правильнее сказать – до подножия волн и пока что. Брызги до нас уже долетали вовсю, и сомневаться не приходилось: еще полчаса, не больше – и шторм разыграется так, что карниз наш начнет захлестывать уже по-настоящему.

Но пока мы держались, и благодарить за это надо было Фигли. Это в его необъятном мешке сыскалась пара здоровенных гвоздей, и только гном сумел бы вколотить эти гвозди в скалу. Вколотить, согнуть и привязать к ним веревку, за которую мы и хватались. Веревка, правда, была эльфийская, так что сородичам Колина тоже спасибо причиталось.

А потом гном полез наверх.

Дурацкая ситуация. Я-то был по-прежнему уверен, что там, наверху, нас ждет засада. Только выбора не было. В такую ночь… не то, чтобы пару километров вдоль берега проплыть – и пяти секунд на плаву не удержаться! Захлестнет и размажет о скалы… тонким слоем.

Даже оставаться на месте, в смысле, на карнизе, не очень-то выходило.

Все надежда была на то, что по дороге наверх гном отыщет хоть что-нибудь – пещеру, карниз наподобие нашего… расщелину… уступ, на котором поместится хоть край подошвы! – куда можно будет подняться и переждать шторм.

Если на этом чертовом Великом Медведе это сыщется. И если гном сумеет…

Я только сейчас по-настоящему понял, почему и Варгелла и все остальные так дружно твердили, что на эту скалу только Фигли сможет влезть. Он… он и в самом деле был не просто хорош – великолепен. Геккон бы с этого склона давно уже свалился – а гном лез.

Не знаю, от каких обезьян прочие здешние расы произошли, но у гномов среди предков, похоже, какой-то особо горный вид числился. Скальные макаки там или высокогорные шимпанзе. Серьезно. Я не знаю, как словами это описать… нет у меня таких слов… такое видеть надо – как Фигли по этому склону шел. Именно видеть, тут фотокор и даже киносъемка не поможет – скажут, что не бывает такого, мол, просто камеру криво держали.

Эх, боги светлые – все, сколько вас тут есть, – вы уж не пожалейте, подкиньте силенок нашему гному! Они ему сейчас ох как нужны – на все полтораста метров склона.

Сто пятьдесят метров. Казалось бы, совсем немного, если по твердой, ровной земле, да неспешным шагом. А вверх, да по такой горе… это как перед неподавленным дотом лежать! Немного… но попробуй-ка их преодолеть!

Про дот я подумал, когда в очередной раз наверх глянул. Там как раз из-за края утеса звезда выползла. Яркая, белая, словно искра электросварки на черном бархате неба. Как ее увидел, сразу вспомнилось…

…бешеный белый мотылек бьется в черном провале дота, длинными, нескончаемыми – да сколько ж у него в ленте-то? – очередями. И пули мягко – цвик, цвик – шлепаются в пыль вокруг тебя. А ты лежишь, вцепившись, втиснувшись в сухую, горячую землю, и уже даже почти не удивляешься: почему все мимо, ведь я же такой большой, а ему оттуда так хорошо видно, я же у него как на ладони, так почему же – цвик, цвик – мимо?! Лежишь – и ничего, ничегошеньки не можешь сделать – ненавижу!

И вся надежда – на того, кто, помянув напоследок этот распроклятый дот в бога душу и мать, пополз вперед.

Совсем как сейчас.

Правда, сейчас не было цвикающих вокруг пуль. Ну да шквальный ветер и дождь вперемешку с брызгами тоже справлялись неплохо. Пожалуй, даже если нас и не смоет в гости к морскому лешему, до рассвета еще холод поработает… с приличным шансом кого-нибудь уработать окончательно и бесповоротно.

– Сер… пей…

– Сам ты шарпей, – бормочу. – И еще помесь болонки с пекинесом.

– Вы… пей…

Я только на третий раз понял, чего эльф от меня хочет. Флягу он мне пытался всучить. Ту самую, резную.

Вот ведь упрямый…

Другое плохо – я, похоже, на какое-то время вырубился. По крайней мере, как товарищ одиннадцатый ко мне подобрался, не помню в упор. Неужели засыпать начал? Холод и усталость – штука подлая… но не настолько я еще дохлый.

Потом вспомнил – это ж меня порывом ветра о скалу приложило. Хорошо так, крепко… ох, ветер-ветер-ветер-ветерочек, тебя бы с такой вот постановкой удара в сборную по боксу. Чтобы мягкой вроде бы перчаткой – слева в челюсть и с копыт долой, в нокаут.

Потрогал затылок – волосы мокрые, так они у меня сейчас везде мокрые. Росли б на пятках и там бы насквозь промокли.