Гнев Господень тактического назначения - Фролов Андрей Евгеньевич

15:1:3 Примитивное с архитектурной точки зрения здание, словно воплощение стабильности и благородства, вырастало из земли среди бетонных дорожек и стриженых лужаек. Бескрайняя гладь ослепительного полотна его зеркал лишь изредка нарушалась светильниками и внешними видеокамерами. Небольшая площадь командорства неприметно, но с достоинством хранилась среди скребущих облака высотников, грани стен отражали и преумножали бетон и сталь величественных гигантов. Высоко над командорством раскинула свои дорожки, цепляясь прямо за углы небоскребов, транспортная развязка монорельса. От бегавших по небу овальных вагончиков неслось тихое жужжание. Еще выше, над монорельсом, виднелась массивная спираль автострады. С наступлением вечера внешнюю подсветку здания зажгли, и теперь оно было похоже на сверкающий черный бриллиант, забытый на дне огромного города.

Стив внимательно осмотрел командорство и в очередной раз убедился, что глазу остановиться совершенно не на чем. А собственно, чего он хотел? Массивных контрфорсов и обшарпанных, оббитых штурмовыми лестницами зубцов на позеленевших от мха стенах? Коптящих факелов под навесами из неошкуренных досок? Холодный и стильный куб, независимый и загадочный — он ничем не рассказывал о себе, в отражениях зеркальных стен вообще теряясь из виду, превращаясь в мираж, видение, заставляя глаза слезиться. Именно таким было убежище рыцарей двадцать первого века…

Стэнделл несколько минут наблюдал за потоком обтекающих его джип гидромобилей, поверх руля вглядываясь в обманчивый силуэт тамплиерского дома. За зеркалами наверняка прячутся пулеметы, а за единственной и скромной дверцей из темного стекла установлена бронеплита. Стэнделл снял черную трубку видеофона, отключил видеорежим, набрал номер, откидываясь на мягкую спинку. Гудок, щелчок.

— Антверпенское командорство ордена Храма Соломона Иерусалимского, брат Анастасиус… Если помощь вам возможна, она будет оказана…

Стив задержал дыхание. Скользнул взглядом по безликому зеркальному фасаду.

— Мне необходимо поговорить лично с командором Монбаром. — Небольшая пауза, явное замешательство на другом конце провода, чуть слышный щелчок. Когда в трубке раздалось придыхание и брат Анастасиус уже хотел что-то ответить, он негромко добавил: — Его беспокоит Стивен Стэнделл. Насколько я понимаю, Монбар искал со мной встречи.

Тишину, наступившую после, вполне можно было принять за обрыв сигнала. Зуммер, приглушенные проклятия и вежливое покашливание Анастасиуса. Тамплиеры бросились отслеживать звонок.

— Можете не торопиться, брат Анастасиус. — Стив улыбнулся одними губами, надеясь, что его улыбку не сочтут обидной. — Я не собираюсь больше прятаться или убегать. Но мне необходимо поговорить с командором.

— Прошу прощения, мистер Стэнделл. — Голос Анастасиуса звенел от переполнявшего храмовника напряжения. — Мне нужно уточнить некоторые вопросы. Частности, так сказать… Вы же понимаете? Командор ожидает вашего звонка?..

— Прекратите пороть чушь, брат Анастасиус. — В голосе Стэнделла прорезался металл. — Вы прекрасно осведомлены, с кем сейчас разговариваете, и не нужно делать вид, будто моя персона вам неинтересна. Я уверен, что после пары-тройки бессонных ночей, проведенных в поисках, Монбар будет заинтересован в общении со мной. Также я полагаю, что посланный перехватить меня на Брюссельскую магистраль отряд уже доложил о своей неудаче.

Снова наступила тишина, лишь приглушенные голоса долетали, словно из плотного тумана, да шумел за бортом машины загазованный вечерний город. Стали зажигать фонари, замерцали рекламные стенды и видеоэкраны. Стив ждал. Через бесконечно долгие полминуты Анастасиус снова подал голос:

— Хорошо, Стивен Стэнделл, нам на самом деле нет причины играть в игры… хотя твой звонок очень похож на вызов… Я соединю тебя с командором Монбаром, и да хранит нас всех Бог…

Вновь щелчок, ленивый перелив мелодии, и новый голос — властный, сухой и усталый, словно сами вершины гор обрели способность говорить:

— Стивен Стэнделл?

— Можно сказать и так. — Стив вслушивался в интонации командорского голоса и невольно рисовал себе портрет. Портрет широкоплечего, высокого мужчины с седой окладистой бородой и глубокими морщинами, подобно крепостным рвам изрывшим чело. — То, чем я являюсь, называют именно Стивеном Стэнделлом, но более я не представляю для вас угрозы. — Монбар пребывал в явном замешательстве, и Стивен наяву увидел, как этого умудренного годами человека тянет пуститься в религиозное отрицание сути произнесенных слов, начав цитировать Писание. Но командор смолчал. Тяжело, словно лавина сошла, вздохнул и осторожно спросил: