Ник. Беглец - Ясинский Анджей

Полюбовавшись на свой конструкт некоторое время с легкой улыбкой гордости за себя, Карина отправила его в свободный поиск. Проследив за начальным его передвижением, девушка успокоилась, убедилась, что все сделала правильно, и снова закрыла глаза. Музыка продолжала играть, правда, теперь уже другая, в которой неожиданно зазвучал мужской голос на неизвестном языке, плывя вместе с красивой и протяжной мелодией. Жаль, слов не понять, — подумала Карина, и полностью отдалась мощному воздействию неизвестной мелодии…

Что-то пошло не так: музыка стала звучать нестабильно, иногда останавливаясь, а порой перепрыгивая на совершенно непонятные куски других произведений, создавая в голове мешанину и вызывая дискомфорт. Однако окончательно девушка пришла в себя от несильного удара в плечо. Открыв глаза, она с легким испугом увидела огромного горного козла, стоящего рядом. Это он ударил ее рогами. Хорошо хоть не выше, а то вполне мог и убить своими красиво изогнутыми мощными украшениями. Панике Карина не поддалась, вовремя заметив свой конструкт, висящий над головой животного. Бросив взгляд на Никоса, девушка поняла, что надо торопиться — его аурные слои совсем истончились. Не откладывая дела в долгий ящик, девушка пододвинулась ближе к парню и стала формировать много мелких конструктов, которые должны прицепиться к ауре животного, а затем начать выкачивать из нее жизненную энергию.

Толлеус

Утром посыльный принес грамоту об увольнении Толлеуса из госслужбы в резерв. "По состоянию здоровья", как гласила формулировка. Даже назначили небольшой пансион "за длительную добросовестную службу". Старик не удивился — все шло к этому. Гораздо удивительнее было такое скорое решение его вопроса — особенно после разрушения комендатуры, где погибла добрая половина служащих. Очевидно, бумага была оформлена не вчера. И зачем только его заставили переться через весь город на прием, если уже все было решено? Одно радует — теперь никаких донорских дней, когда приходится безвозмездно сдавать ману на благо Великой Империи. Какая-никакая экономия.

Пока Толлеусу и без того есть чем заняться. Он уже набросал в голове схему будущего разрядника, который собрался встроить в свой жилет. Осталось реализовать. А еще обязательно надо сделать как в том видении — чтобы над искусными "смотрителями", которые улавливают тревожные симптомы, показывались наглядные цифры. Или даже к "смотрителю" еще "слугу" прикрепить, чтобы без посторонней помощи открывался нужный вентиль.

И ведь, в принципе, ничего сложного нет, чтобы сделать такое и встроить в систему. Трудности только в том, чтобы выбрать нужные параметры для наблюдения. Ну и самостоятельное срабатывание не так просто реализовать. Это чародеи могут думающих големов строить, чем и знамениты. Толлеус такого не умеет. Ну и ладно. Тут думать не надо. Можно просто настроить цепочки действий, которые "слуга" в нужный момент выполнит. Вот начнет сердце сильно биться — надо подать дополнительную ману на усмиритель. Можно даже точно рассчитать, сколько добавить. И как это такая простая идея не пришла ему раньше в голову?

Есть и другие дела на сегодня. Нужно сходить в искусную лавку, прикупить кристаллы для амулетов. Есть скупердяи, которые исхитрятся засунуть плетение в найденный на улице обломок подковы и потом будут мучаться с утечкой маны, чем заплатят несколько монет за хорошую амулетную заготовку. Толлеус предпочитал качество. Плохо только, что нужно брести аж в самый конец улицы. Искусник никогда не держал слуг, но иногда очень жалел об этом. Эх, вот бы заиметь такое же кресло, на котором разъезжал старичок из видений!

Гулко стукая посохом по дощатому полу, Толлеус подошел к лестнице на первый этаж. Ей он не пользовался. Давным-давно облегчил он себе жизнь, приспособив обычное колесо от телеги, которое свободно скользило вверх-вниз по натянутым от пола до потолка веревкам. По команде с посоха под колесом надувался и опадал защитный пузырь, поднимая и опуская эту импровизированную площадку и того, кто на ней стоял.

Оказавшись на первом этаже, искусник чуть-чуть задержался. Мысль о чудесном кресле все не шла из головы. Заприметив под лестницей пустую бочку, он выстрелил в нее плетением удара. Бочка опрокинулась и с грохотом откатилась к стене. Можно, никто не спорит, можно сделать самодвижущийся экипаж, но маны на него не напасешься. Неужели тот старичок такой богатый? Толлеусу он таким не показался.