Питер - Врочек Шимун

Это будет лучшая еда на свете.

Глава 13

Ведьма

Трещина бежит по трубе, расщепляет ржавые чешуйки, окольцовывает металл. Вот так всегда. У каждого есть предел прочности. Будь ты даже на сто процентов стальным, и на тебя найдется точка опоры, усилие и правильное приложение силы.

Физику, блин, знать надо.

Иван оторвал взгляд от трубы, повернулся. Подсветил фонарем. Водяник, шедший за ним, заморгал. Грузная фигура профессора казалась оплывшей и одновременно исхудавшей — синие комбинезон и куртка на нём болтались, как на вешалке, на коленях пузырилась отвисшая ткань. Всклокоченная, запутанная борода Профа склеилась окончательно, морщины уходили на огромную глубину, кожа стала не просто бледной, а серой, словно крошащийся старый бетон. Мешки под глазами.

— Скоро уже, — сказал Иван, чтобы подбодрить профессора.

Водяник равнодушно кивнул. Может, не слышит? Последний переход дался профессору непросто. Держать диггерский темп нелегко, тут даже подготовленные люди сдают — не то, что учёный, годами сидевший, не выходя со станции. Сколько Иван себя помнил на Василеостровской, Проф там был всегда. Когда я пришел туда? Лет шесть назад? Семь? Иван скривился. А всё равно пришлый.

Если бы не Косолапый, взявший меня в свою команду, я бы на станции не прижился.

А с диггера что взять?

Диггер всё равно что наполовину мертвец. Половина человека. В мире живых диггер стоит только одной ногой. А сейчас меня выпихнули в мир мёртвых целиком, спасибо Сазону. И генералу Мемову.

«Где же я ошибся? — Иван дёрнул щекой, продолжая шагать в темноту. — Когда я упустил Сазонова?»

Луч фонаря выхватывал из темноты выемки тюбингов, ржавые рельсы, изогнутые линии кабелей, с которых свисала бахрома грязи, наросшая за долгие годы.

Как не распознал предательство?

Ошибся. И тогда ошибся, когда думал, что у Сазона завелась подружка на Гостинке — а то была не подружка, а… кому он там докладывал? Иван покачал головой. Орлову, скорее всего. Этому лысоватому мерзавцу с высоким голосом.

Возможно, с Орлова стоило бы начать.

…Они приближались к станции Чёрная речка, станции, где в прошлый раз Иван с Виолатором встретили цыган. Теперь понятно, про каких «ангелов» говорил цыганский вожак.

Всё-таки есть что-то неправильное в них. Кроме даже отсутствия мужских причиндалов. Даже в том, что они простили сына Саддама — чувствуется нечто совсем не человеческое.

«А что бы я сделал? — подумал Иван. — Я бы на их месте кастрировал сына Саддама, как минимум. Потому что месть — это по-мужски… Вернее, даже так — это по-человечески…»

За профессором топали Уберфюрер, Миша и Мандела. Перед самым Невским придётся расстаться — негру на Техноложку, Уберфюреру искать своих скинов, Кузнецова и профессора вообще лучше не вмешивать в эти дела.

В затылок словно влили расплавленный свинец. Иван охнул, споткнулся, выронил фонарь, схватился за затылок обеими руками. Блин, блин, блин.

Точка в затылке пульсировала.

— Иван, что случилось? — к нему бросились на помощь.

Он оттолкнул Мишу, встал, оперся рукой о стену туннеля, чтобы не упасть. Под пальцами была влажная грязь.

Точка продолжала пульсировать, но уже слабее. Затылок ломило так, что перед глазами двоилось.

Такое один раз уже было.

Иван с усилием выпрямился.

— За нами кто-то идёт. Кто-то очень большой… и очень страшный.

* * *

Темнота обволакивала.

Мы идём в Большое Ничто.

— Быстрее! — Иван не знал, почему он торопит остальных, но ртутная тяжесть в затылке не отпускала. — Давайте, давайте. Шевелим ногами.

Рядом кто-то есть. Я знаю.

Иван пригнулся, закрыл глаза на мгновение. Открыл.

— Быстрее!

Они бежали.

Я чувствую, что он рядом. Он идёт за нами. Сейчас… сейчас…

— На одиннадцать часов! — крикнул Иван. Скинхед повернул автомат… Тишина. Движение. Писк.

Убер насмешливо поднял брови:

— Это и есть твой большой и страшный?

В пятно света неторопливо вышла крупная серая крыса, села и посмотрела на людей с презрением.

* * *

Туннель тянулся бесконечно. Вроде бы не такой уж длинный перегон должен быть, а поди ж ты…

— Объясню проще, — профессор покачал головой. Вцепился себе в бороду, дёрнул. — Хороший пример: крысы. Вроде той, что мы недавно видели.