Эпоха мёртвых. Москва - Круз Андрей

— Тут у нас, как говорится, расходный материал, — пояснил Бугаев, обводя рукой ряд клеток. — Самые обычные мертвяки, каких просто в Солнечногорске наловили.

— Это как вы их ловите? — удивилась Татьяна.

— При помощи палки и верёвки, — усмехнулся Бугаев. — Шест с петлёй на конце, и с «шестьдесят шестого». Которые потупее, тех ловим, они сами к грузовику идут.

— А вам «ветераны» откормленные не нужны? — снова спросила Татьяна.

— Мы их здесь и откармливаем, невелика проблема. Вон, последние две клетки, — добавил Бугаев.

Мы присмотрелись, куда он показывал, после чего Татьяна сказала:

— Сейчас сблюю… Мама…

При этом побледнела и даже покачнулась, я её за рукав удержал, чтобы не упала.

Действительно, зрелище нам открылось малоаппетитное. В клетках, в которых сидели мордатая тётка в рваном спортивном костюме и какой-то тощий мужичок, на полу лежали куски ещё одного мертвяка, уже упокоенного окончательно. Некоторые куски были уже обгрызены до костей, а некоторые хранились «про запас».

— Ой, бли-и-ин… — вскрикнула Татьяна и, вновь обретя резвость, быстро выбежала на улицу, откуда сразу донеслись звуки тяжёлой и мучительной рвоты.

— Чего это она? — удивился Бугаев. — Вроде у вас все привычные давно.

— Ну, знаешь… — сказал я. — Привычные-то привычные, да всё же не ко всему. Тут у вас картинка вообще за все нормы зашкаливает. Блин, обложка с трэш-металлического альбома.

— С какого? — не понял Бугаев.

— Не бери в голову, — отмахнулся я. — В любом случае не каждый выдержит, блин. И что с ними делают?

— Да больше пока проверяют, как быстро умнеют, как ускоряются, от чего и когда в спячку впадают, как быстро после спячки в себя приходят.

— И что, уже данные есть? — очень заинтересовался я. — Это, понимаешь, очень полезно знать было бы. Мы всё же в город ездим, глядишь, и пригодилось бы какое знание.

— Есть, конечно, — кивнул он. — В лабораторию пойдём, и посмотришь. Могу так сказать, например: зомби без жратвы и раздражителей впадает в глухую спячку примерно за сутки. Потопчется, походит, может быть, да и спать заваливается. Просыпается из-за шума, причём не всякого.

— В смысле?

— В смысле, похоже, что у него в остатках мозгов фильтр работает. На шаги и прочее не реагирует, это такие же мертвяки, как он сам, издавать могут. А на хлопки в ладоши, выстрелы, звук моторов, всё то, что указывает на присутствие человека, реагирует почти мгновенно.

— Но они вроде вялые, когда просыпаются.

— Верно, — подтвердил Бугаев. — Минут пять у тебя есть на то, чтобы в кучу собраться или сбежать, пока мертвяк полностью восстановится. А в первую минуту он вообще неуклюжий, даже падает, бывает, в своих ногах путается.

— А как вы его в спячку загоняли?

— Да очень просто, — хмыкнул он. — Запертый бокс и никакой жратвы. Подёргается денёк, потом затихает и впадает в спячку.

— А если войти?

— Тут ещё моментик… — Бугаев задумчиво почесал в затылке, разглядывая при этом мордатую тётку, обдирающую зубами плоть с руки бывшего «коллеги». — Есть ещё какое-то чувство у них, дополнительное. Похоже, что на тепло наводиться научились.

— Это почему? — поразился я. — Откуда дровишки?

— Да очень просто. Залили одному уши клеем и руки за спиной связали, чтобы выковырять не мог. Заперли. Он уснул, как они и делают. Потом тихо-тихо приоткрыли дверь и вошли в бокс даже без обуви, в носках шерстяных, ни единого звука не издав. И он сразу зашевелился.

— Может, унюхал?

— Так мы потом и нос заклеили, — добавил Бугаев. — Но, кстати, похоже, что и нюх они пользуют. Наводятся на запах, безусловно. А морфы так и по следу могут пройти не хуже собаки.

— Разлагаются они постоянно или процесс останавливается? — задал я давно мучивший вопрос.

Проверить это в лаборатории у нас времени не хватило, всё накрылось слишком рано. А это, можно сказать, вопрос всех вопросов.

— Хм… — Капитан задумался. — Даже не знаю. В лаборатории спросишь, я как-то и не интересовался. Я всё больше о практической стороне дела.

— Это тоже практическая, — сказал я. — Если разложение продолжается, то они сами развалятся, рано или поздно. Если останавливается, то мы просто получаем какую-то новую форму жизни, которая ещё и доминировать будет.

— М-да… интересно, — задумался он. — Ладно, дальше пошли.

— Ты мне вот что скажи… — спросил я у него, пока он возился с навесным замком на воротах, — «ветераны», которые продвинутые, они понимают, что из клетки добраться до добычи не могут?