Ночь черных звезд - Белецкая Екатерина

— Ититская сила, чего тормозишь? — прикрикнул Скрипач. — Давай резче!

— Даю, — согласился Ит. — Есть, командир. Будет сделано, командир.

От оплеухи удалось увернуться вовремя…

У дьявола оказалось человеческое лицо, думал Ит. Где-то он читал, что дьявол действительно живет в душах людей. Значит, то, что мы видели, можно назвать битвой дьявола и Бога, может быть?

Наверное, нет.

Интересно — несколько групп сильнейших ученых, и из Ордена, и из Официальной службы трудилось несколько месяцев над физикой процессов, которые удалось зафиксировать, в том числе и секторальной станции. И частично физику этих процессов даже сумели расшифровать и рассчитать. И Контроль, вернее то, что от него осталось, сейчас активнейшим образом помогает в этой работе — те же Таенн, Леон и Морис, которым до возвращения в Сеть еще очень далеко, днюют и ночуют с такой вот научной группой, но…

Но вот названия у этих процессов так и не появилось.

Произошедшее по сей день в отчетах упоминают как "реакцию Блэки".

Словно что-то останавливало всех от надуманных имен и названий.

"Что есть — Бог?" — думал Ит.

Может быть, тот голос был прав, и мы действительно носим этот ответ в себе, сами того не зная? Что ж, в таком случае, мы будем искать там, где было сказано — в себе.

Но, скорее всего, не в самое ближайшее время.

Потому что в ближайшее время…

Над головами мелькнула тень, и метрах в пятистах впереди приземлился полупрозрачный флаер. Фэб махнул рукой — поехали, мол, опаздываем.

— Тридцать один километр… почти, — доложил Скрипач.

— Неплохо. Теперь в другой системе, — приказал Фэб.

— Три и четыре в степени N кжеба, пятьдесят один и шесть у-ювин, сто семьдесят два лилсо…

— О чем думаешь, Ит? — Фэб улыбнулся.

— Как всегда, — усмехнулся тот в ответ. — О том, что рыжий ошибся — не сто семьдесят два, а сто семьдесят два и два, во-первых, а, во-вторых, о том, что я сегодня скажу Ри.

— Сам скажу, — сварливо заметил Скрипач.

— Я скажу, — успокаивающе поднял руку Фэб. — Пусть лучше злится на меня, чем на вас.

— Он не злится, он расстраивается, — Ит погрустнел. — Когда друзей не так уж и много, начинаешь поневоле расстраиваться вместе с ними.

— Могу дать подсказку, — нехотя сказал Фэб.

— Какую? — оживился Скрипач.

— Аарн Сарт Банк.

— Нееее, на это он не пойдет, — протянул рыжий. — Он же гордый у нас, как не знаю кто. Нет, Фэб, нереально.

— Реально, если учесть его обстоятельства.

— Посмотрим, посмотрим, — пробормотал Скрипач. Флаер уже подходил к учебному центру, постепенно снижаясь.

— С чего ты решил, что он возьмет деньги у меня, но не обратится в банк? — запоздало удивился рауф.

— Потому что Даша, — наставительно ответил рыжий. — И Дарли. И Кержак, который его в ученики прочил, если ты помнишь. Вот поэтому и не возьмет, ему неудобно будет.

— А у меня, значит, удобно? — поддел его Фэб.

— А ты — свой, — отмахнулся Ит. — И ты, скажем так, не женщина.

— Банк тоже не женщина.

— Банк нет, а ответственное лицо — да, — Ит спрыгнул с флаера на землю, Скрипач последовал за ним. — Ладно. Не надо с ним говорить, Фэб. Мы сами.

Фэб посмотрел им вслед — две удаляющиеся в сторону куполов тренировочной базы центра фигурки, к которым вскоре присоединилась третья, и осуждающе покачал головой. Потом усмехнулся каким-то своим мыслям, поднял флаер в воздух, и повел машину обратно к дому, уже не торопясь — сегодня лекций у него не было, поэтому день предстояло провести во всяких домашних делах, накопившихся за последний месяц в большом количестве.

— Да уж, — обратился Фэб к мирозданию. — Что-то будет. Вот помяни мое слово, что-то будет. Обязательно будет.

Мироздание молчало, но Фэб не сомневался — оно знает.

Будет.

Конечно, будет.

А как же иначе?

Конец четвертой книги

Эпилог

От авторов

"…но сейчас я тебе скажу только одно — что бы ты ни узнал, твоя жизнь в любом случае останется, прежде всего, твоей. Жить надо честно. Так, чтобы потом не было за это стыдно".

Атон

Нам хочется верить.

Верить в то, что в мире может быть больше добра, тепла и любви, чем сейчас. Что существуют вещи, которые никто не в силах изменить или испортить. Что любое разумное существо, кем бы оно себя не считало, может понять, что жить можно не только ради собственной выгоды, а ради добра и справедливости.