Эпоха мёртвых. Начало - Круз Андрей

— Разумно, — кивнул тот головой. — У вас как, все свои? Или принимаете новых людей?

Вопрос меня несколько озадачил. Пока об этом никто не задумывался. Мужик понял моё молчание по-другому, сказал:

— Да вы не беспокойтесь, я шестнадцать лет прослужил. И Мария Николаевна женщина боевая, уже застрелила одного мертвеца. Балластом не будем.

— Понимаете… я не против новых людей, но возникает вопрос снабжения, — осторожно ответил я. — Надо будет разжиться продуктами. И живём мы все на одной дачке, с местом не очень.

— Если там сейчас никого, не сезон, то можно вскрыть ещё домик-другой, — пожал плечами мужчина. — Снявши голову, по волосам не плачут. А насчёт продуктов я могу вам посоветовать кое-что. Завтра можно сделать, если придумаем как.

Я кивнул в знак согласия. Вообще-то, как дополнительный боец, а то и двое, в отряде нам не помешали бы. Можно наладить нормальное дежурство, например. Тем более что дополнительным оружием и боеприпасами мы сейчас разжились. Необязательно тащить их за собой в Садов, дальше мы можем разъехаться кто куда. А вот база у нас будет охраняться куда лучше.

— Присоединяйтесь, — согласился я. — Что с покойным делать будем?

Я показал на убитого водителя, которого женщина накрыла милицейской плащ-палаткой.

— Давайте с собой возьмём, — сказал мужчина. — Где-нибудь под деревьями похороним. Он лес любил.

Я повернулся к охраннику, протянул руку, представился:

— Сергей.

— Тёзки, — пожал он руку мне.

— Маша, — назвалась женщина. — А эти двое — Сашка и Лика.

Она показал на державшихся за руки детей.

— Сергей, — представился я мальчишке, протягивая руку для пожатия.

Сергей Крамцов

21 марта, среда, день

На Ленинградке было относительно оживлённо. Наверное, из города начали уезжать люди. В потоке несколько раз замечали и машины с военными номерами, судя по всему, с дезертирами.

Большинство московских радиостанций, работающих на коротких волнах, замолчали, но две основные новостные продолжали работать, причём в прямом эфире, без рекламы и музыки. В мнениях говоривших не было уже такого сумбура, как утром, вещи назывались своими именами. Обозначилось наконец название для главного врага — «зомби».

Звонившие много говорили о том, что военные перекрыли въезд в центр города и туда вообще невозможно попасть. Другие говорили о том, что военные в некоторых местах снимают заслоны и сами куда-то уезжают. По всему было понятно, что организованного сопротивления бедствию в городе нет. Никто не давал населению никаких конкретных советов или указаний, ничего не было слышно об обещанных убежищах. Власть самоустранилась, армия разбредалась, защищая саму себя и своё становящееся невероятно ценным имущество. Догадаться просто раздавать оружие населению никто не сумел, хотя именно в этом случае страна бы выжила. Люди сумели бы отбиться от нашествия ходячих трупов, если бы было чем отбиваться. Однако реакция власти в такие смутные времена всегда обратна логичной — стараются убрать оружие подальше от народа.

Много говорили о том, что подобное происходит не только в Москве. Сведения об оживших мертвецах шли уже со всего мира, чем дальше — тем больше. Петербург был уже наводнён зомби, там ситуация развивалась, как в Москве, но с отставанием в несколько часов. Общее настроение было чем-то вроде смеси паники с полным непониманием происходящего.

Пост ГАИ на выезде был покинут, машины никто не останавливал и не досматривал. На путепроводе возле Химок в ряд стояло с десяток новеньких БМП-3, солдаты сидели на броне, но никакой активности не проявляли. Вокруг колонны лежало несколько трупов расстрелянных мертвяков. У меня мелькнула было идея попытаться и у них разжиться патронами, но я её отмёл — это подразделение пока выглядело вполне организованной силой и распродавать имущество явно не собиралось.

После военных на глаза попалась сгоревшая милицейская машина, которая ещё дымилась. В кабине угадывались очертания двух обугленных тел, обгоревшие двери были пробиты пулями. Возле машины топтался непонятно как сюда забредший мертвяк, явно собираясь полакомиться горелой человечиной. Мы притормозили, и я застрелил его, высунувшись в окно. Я запомнил всё об изменениях Витьки-алкаша, дорвавшегося до человечины без ограничений.

Проезжая Солнечногорск, видели на улицах пару мертвяков, видели и людей с охотничьими ружьями, и омоновцев с автоматами, хоть и немного. Пока всё выглядело так, будто люди ещё как-то контролируют ситуацию. Но надолго ли?