Спускаясь к звездам - Велит Оксана

Незнакомец замолчал, но сказанного Зали было явно недостаточно. Она спросила:

– А дальше? Что было дальше?

– А дальше началось утро, и до меня начало доходить, что мы все наделали. Кругом трупы, стоны умирающих. И всё это – наши собратья, которых уничтожила своя же армия или собратья, которых успели прикончить повстанцы. Сотни и сотни. Немыслимо. Тем временем в городе начались беспорядки – обезумевшие кинченцы крушили фабрики, магазины, даже подпалили фармацевтическую лабораторию. Сейчас, наверное, во всем городе не сыщешь магазина, в котором бы что-то осталось. Вынесли все под чистую – своих же грабили. Потом, конечно, городская охрана принялась наводить порядки, и улицы постепенно опустели. Сама видишь, сегодня тут не слишком людно.

– Понятно, – сказала Зали, хотя на самом деле ей мало что было понятно. Она решила полностью вжиться в роль наивной слушательницы, надеясь, что так сможет узнать больше, – Выходит, это всё дело рук Тейта? Он это затеял?

– Выходит, что так.

– Теперь его будут судить?

– Это вряд ли, – усмехнулся незнакомец. – Можешь сходить его повидать. Он лежит на помосте у трибуны с аккуратной дыркой в затылке. Говорят, его свои же и прикончили, когда стало понятно, что восстанию конец. И не побоялись позора – в спину стреляли. Хотя в данном случае, думаю, это было по справедливости. Тейт и сам оказался мастером заходить со спины, ты не находишь?

– И что же, получается, пока шел бой, он спокойно себе вещал с трибуны?

– Конечно, нет. По громкоговорителям транслировали запись. А сам Тейт скрывался в какой-то норе. Говорят, его оттуда выволокли, поставили за трибуну и пристрелили. Видимо, повстанцы и сами не слишком любили своего предводителя. Странное дело, да?

– Да уж, странное, – пробормотала Зали, на миг словив себя на мысли, что ей будет не хватать дядюшки Тейта. – Но теперь-то всё закончилось?

– Куда там! Кажется, все только начинается.

– В каком смысле?

– Когда началась вся эта бойня, там уже было ничего не понять. Мы теснили повстанцев к улице Ферулана, гнали их к заграждениям. В это время отряд под предводительством какого-то Ное прорвался в ажсулат. Когда стали допрашивать повстанцев, оказалось, что ни один из них этого Ное не знает, якобы, он вообще не с ними.

Зали похолодела.

– Ты уверен? Уверен, что всё было именно так? – спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Еще как уверен. Келгани взяли в заложники. Я сам видел – аж-сула вывели на балкон, и к его виску была весьма недвусмысленно приставлена пулаха. Пока никаких требований не выдвигали. Там на площади теперь собралась толпа, все ждут продолжения. Наши боятся сунуться, так и торчат остолопами у стен ажсулата. Наком Аверлан при всех пустил себе пулю в лоб – он ведь отвечал за безопасность Келгани, не вынес позора. Тут-то я и не выдержал. Просто прыгнул в машину и поехал – лишь бы подальше от всего этого. Знаешь, ни одной мысли тогда в голове не было. Только жуткий калейдоскоп лиц, вспышек, всей этой крови и грязи вокруг. А теперь куда мне? В пустыне я и недели не протяну, а если вернусь – казнят за дезертирство.

Зали рассеяно поблагодарила незнакомца и быстрым шагом направилась в сторону центра. Мысли путались в голове, мозаика не складывалась, и только размеренный шаг придавал ей уверенности. Вскоре она услышала отдаленный шум, невнятный ропот толпы. Чем ближе она подходила к центру, тем громче и отчетливее он становился.

Наконец, она свернула с улицы Ферулана, и перед ней раскинулась площадь, наводненная кинченцами всех каст и возрастов. Казалось, тут собрался весь город. Странники оживленно галдели и перекрикивали друг друга. Тут же были и представители регулярной армии – они оцепили здание и никого не подпускали, но и сами войти не решались.

Протиснувшись сквозь толпу, Зали приблизилась к военным. Увидев непрошенную гостью, те наставили на нее автоматные дула.

– Что тут происходит? – спросила Зали, держась на безопасном расстоянии.

Ответа не последовало. Камаштли смотрели сквозь неё и будто не замечали, но при этом продолжали держать на мушке.

– Вы меня слышите? Я спрашиваю, что происходит?

Военные снова проигнорировали вопрос, но из толпы позади раздался чей-то голос:

– Да и так ясно, что происходит – аж-сула держат в заложниках, а эти торчат тут, чтоб не выглядеть мих-бакулами. Хотя тут каждому понятно, что они бесполезны.

– Мих-бакулы! Мих-бакулы! – раздавались выкрики в толпе.