Воины Зоны - Левицкий Андрей

- Убить тебя.

- Да! Прямо сейчас? Конечно. Твой друг мечтает об этом, я вижу. - Кречет посмотрел куда-то в сторону, я проследил за его взглядом - на одном мониторе была шкала, по которой медленно ползла красная полоска. - Трансмутация почти завершена, но в этой деле даже секунды решают многое. Если вы убьете меня, то взрыв произойдет прямо сейчас и разлетевшаяся пыль не причинит вреда. Но вы погибнете, Курортник. Все, кто находится в этом зале, погибнут. Или вы спасетесь в катапульте самолета. Но тогда через несколько минут взрыв разнесет трансмутировавшую пыль на многие километры. Выбирай. Ты хочешь умереть?

- Нет, - сказал я, поднимая пистолет и целясь ему в лоб. - Не хочу. Но это не важно, я уже выбрал. Иначе не пришел бы сюда, вернулся к Периметру, мимо постов…

- Ты решил за себя - хорошо, хорошо. Но можешь ли ты решать за своего друга? Можешь обрекать на смерть и его?

Еще мгновение я целился в Кречета, потом опустил пистолет. Посмотрел на бледного, дрожащего Лабуса. Он тоже посмотрел на меня - и вдруг приосанился. Плечи распрямились, в глазах блеснуло что-то. Я уже видел такое выражение на его лице - перед тем как на трубопроводе у Саркофага Костя вскочил и дал длинную очередь по снайперу на подъемном кране, и еще раньше, но всего пару раз. Это было опасное, недоброе выражение.

Лабус разгладил усы. И спросил:

- Кладовки те, где девчонка, далеко отсюда?

- Далеко, - сказал я. - Если тут взорвется, она не пострадает.

Он кивнул, поднял винтовку и выстрелил в доктора Кречета.

Глава 23

Руки Лабуса дрожали, да и вообще, чувствовал напарник себя явно очень хреново - он попал не в голову, а в плечо.

Доктор Кречет закричал.

Но сделал это беззвучно.

Откинувшись в кресле, продавив затылком спинку, он выгнулся, разинул рот. Наполнявшее его напряжение вырвалось наружу и волной покатилось вокруг.

Кречет сработал как мощная аномалия. Когда мы пересекали Пустошь и неподалеку включился трамплин, произошло что-то похожее, но сейчас - куда сильнее. Незримый вал искажения покатился во все стороны от человека в кресле. Затрещали напольные решетки.

Там, где проходила выгнутая граница искажения, из труб одна за другой выстреливали струи пара. Вал достиг нас, ударил по ногам - я едва устоял, а Лабус упал.

Доктор Кречет громко, с сипом вдохнул сквозь сжатые зубы, прижал ладонь к ране и крикнул:

- Предатель! Где ты? Послужи мне еще раз, Иуда!

Зеленые огоньки в темноте бытовки на мгновение погасли и сразу загорелись вновь - теперь они были ярко-красными. Кресло покатилось назад вдоль стены. Я трижды выстрелил вслед доктору, и оно перевернулось.

Вой включившихся сервомоторов почти заглушил звуки выстрелов. Заскрежетало, пол начал содрогаться - сильнее, сильнее… В бытовке возник силуэт. Раздался хлопок, ставший хорошо знакомым за последние сутки, и я отпрыгнул в сторону вагона. Между мной и Лабусом взорвалась сорокамиллиметровая граната.

Высокая угловатая фигура шагнула наружу.

В одной руке человек сжимал «Сааб», во второй пулемет. На нем был экзоскелет, я видел похожие во время тренировок на полигоне ОКа, только этот казался выше и тяжелее. Щелкали сегменты, жужжали сервомоторы-усилители, поблескивала кольчатая изоляция, защищающая кабели. Не слишком новая машина - кое-где налет ржавчины, по выпуклой стальной ступне течет струйка масла, черная крышка электронного блока перекосилась на винтах.

Внутри всего этого находился Вениамин Бугров. Причем экзоскелет не просто надели на него - монолитовца вшили внутрь машины.

* * *

Черный комбинезон и покатый шлем исчезли, монолитовец остался лишь в коротких рваных штанах. Сбоку между ребрами появились три раны, наскоро залитые прозрачным медицинским пластиком. От них отходили изогнутые трубки, приваренные к боковине длинной прямоугольной рамы, основной части экзоскелета. Кто-то - должно быть, сам Кречет, ведь недаром его называли доктором - снял кожу с кадыка, теперь там поблескивала выпуклая решетчатая нашлепка, за которой вверх-вниз ритмично двигалось что-то красное. От нашлепки к полусфере, облегающей верхнюю часть головы, спиралью тянулся провод. Колпак очень плотно прижимался к голове, слишком плотно… Я понял: черепа под ним нет, верхушку спилили, полусфера заменяла кость, а не прилегала к ней.