1Q84. Книга 3 - Мураками Харуки

«Если Тэнго не появится, то я буду проводить однообразную жизнь в квартале Коэндзи, пока не кончится 1Q84 год, полный загадок. Готовить блюда, делать упражнения, пересматривать новости и, перелистывая страницы Пруста, ждать, когда появится Тэнго. Ожидать его — главная моя задача. Теперь только эта слабенькая нить привязывает меня к жизни. Как того паука, которого я увидела, когда спускалась аварийной лестницей столичной скоростной автострады. Маленького черного паука, что, затаился в жалкой паутине среди грязноватой металлической арматуры. Раскачиваемый ветром, дующим между опорами автострады, паучок едва держалось своей паутины. Мне было даже немного жаль его. И вот сейчас я оказалась в таком же положении, как и тот паук».

«Надо достать кассету с «Симфониеттой» Яначека, — подумала она. — Она мне нужна во время физических упражнений, эта музыка связывает меня с неким неопределенным местом. Выполняет роль гида. Надо добавить ее к следующему списку заказанных товаров».

Теперь, в октябре, осталось только три месяца отсрочки. Часы беспрестанно выбивали время. Усевшись на садовый стул, Аомамэ и дальше наблюдала сквозь щели непрозрачных пластиковых жалюзи за парком и детской горкой. Уличный фонарь обдавал детский парк мертвенно-бледным сиянием. Этот пейзаж вызвал в ее памяти безлюдные проходы в здания океанариума. Невидимые фантастические рыбы бесшумно, ни на секунду не останавливаясь, плыли между деревьями. Две Луны на небе требовали от Аомамэ признания.

«Тэнго, — прошептала Аомамэ. — Где ты сейчас?»

Глава 3. Тэнго

Звери в европейских костюмах

Пополудни Тэнго наведался в отцовскую палату и, сев в стороне его кровати, развернул привезенную из дома книжку и начал читать вслух. Прочитав страниц пять, отдыхал, а потом опять читал. Читал вслух все — рассказы, жизнеописания и книги о естественных науках. Имело значение не их содержание, а то, что он читал их громко.

Тэнго не знал, отец слышит его голос, или нет. Но смотря на его лицо, не замечал никакой реакции. Тощий несчастный старик, закрыв глаза, только спал. Не шевелился, и даже не было слышно, как дышал. Наверное, дышал, но подтвердить это удалось бы, лишь наклонив близко к нему ухо или проверив, как запотеет зеркало, приложенное к губам. С капельницы в его организм перетекал физиологический раствор с лекарствами, а через катетер чуть капала моча. Только эти два медленных, спокойных процесса показывали, что он еще жив. Иногда медсестра брила его электробритвой и маленькими ножничками с закругленным концом выстригали белые волоски из ушей и носа. Подравнивали также брови, которые и дальше росли, несмотря на то, что он был в коме. Вглядываясь в отца, Тэнго постепенно перестал понимать, есть ли какая разница между человеческой жизнью и смертью. Или вообще она есть? Может, только для удобства мы вбили себе в голову, что есть?

Примерно в три пришел врач и рассказал Тэнго о состоянии больного. Рассказ был короткий и в целом равный. Мол, изменения нет. Больной только спит. Его жизненные силы понемногу исчерпываются. Другими словами, он медленно и неотвратимо приближается к смерти. Никакие медицинские контрмеры, которые надо было бы предпринять, пока не намечались. Ничего другого не оставалась, как дать ему спокойно спать. Только это могло сказать врач.

Под вечер два санитара отвезли отца на обследование. Каждый день санитары были другими и всегда молчаливыми. Возможно, через большие маски на лице они никогда ничего не говорили. Один из них был похож на иностранца. Щуплый и смуглый, он всегда пробовал улыбнуться Тэнго. Это угадывалось по его глазам. Тэнго также улыбался и кивал.

Через полчаса-час отца снова привезли в палату. Тэнго не знал, какое обследование над ним провели. Когда его увезли, Тэнго спустился вниз, в столовую, выпил зеленого чая и, потратив минут пятнадцать, вернулся в отцовскую палату, надеясь, что на пустой постели, может, появится воздушный кокон, а в ней будет лежать юная Аомамэ. Однако ничего подобного не произошло. В полутемной палате остался только запах больного и пустая кровать с вмятиной от тела.

Стоя перед окном, Тэнго смотрел наружу. По ту сторону двора, поросшего травой, простирался черный сосновый бор, из-за которого доносился шум бушующих волн Тихого океана. В нем будто слышалось густое и мрачное звучание множества душ, что, собравшись, перешептывались между собой. Казалось, их сборище требовало участия еще большего числа душ, чтобы услышать еще больше рассказов.