Рай беспощадный - Каменистый Артем

# # 1 Аларих — видимо прозвище или титул. Alaricus (лат.) — легендарный вождь вестготов. В 408-м году осаждал Рим, сняв осаду после получения большого выкупа. В 410-м году взял город.

Увы — жребий на этот раз подвел. Судьбе было угодно выбрать пару тощих неинтересных малолеток — на них без слез смотреть трудно было. Воины, опьяненные от крови, залюбили их до смерти в первый же вечер. Третья оказалась постарше, но тоже хлипкая — не выдержала ежедневных забав с тридцатью крепкими жестокими парнями.

Шарг, конечно, не виноват — она уже при смерти была, но не повезло именно ему. Вот пусть теперь подменяет ребят корабельных — им тоже хочется поесть горячего, а не кокосами с сырыми ракушками давиться. Идти недалеко, но кому охота шевелиться в такую пору?

Танг, развалившись в неказистом кресле, собранном из кривых палок, перочинным ножиком ковырялся в увесистой печеной косточке. Он был любителем мозгов, а здесь их еще немало можно добыть. Жаль, что нынешний Аларих запретил есть людей — прежний наоборот это поощрял, и Танг пристрастился к сладкому мясцу. Ничего — собачатина ничем не хуже, а в некоторых отношениях даже лучше. Вот и очередной кусочек. Ох и вкусно! Шумно зачавкав, Танг начал облизывать пальцы, заерзал, рассаживаясь поудобнее, но не преуспел в этом.

Местные недоумки на изумление криворукие — даже для своего вождя не сумели сделать достойное кресло. Тупые свиньи… Вот в прошлый раз, когда устроили дальний поход к острову, что чуть южнее Земель Ящеров, все было по-другому. Без крови не обошлось — не устрашившись одного вида воинов Алариха, белые сморчки поначалу сопротивлялись отчаянно. Думали, что раз их так много, то справятся, вот и осмелели. На баррикаде нашли свою смерть четыре воина, да еще каких — один Габон чего стоил! Эх! Такого десятника потерять! Без него Черные Тигры совсем не те стали — у него был талант удерживать любой сброд в железном кулаке. Еще одного брата уже внизу достали, приняв на копья, но стоило ворваться за укрепления, как все закончилось. Никто не может долго выдерживать натиск Черных Тигров — эти тоже сломались, начали разбегаться будто крысы. Куда вы, глупцы? Ведь сами себя окружили баррикадой, да и море кругом — долго ли продержишься без воды на рифах.

Вот кресло у их вождя было хорошим. Из тонкого бамбука, с удобной спинкой и подлокотниками. Сейчас оно стоит у Танга в доме — трофей настолько понравился, что попросил его себе. Аларих, конечно, не возражал — он не такой мелочный, чтобы жалеть для своего лучшего воина такой пустяк.

А Танг лучший. Ну или почти лучший — наравне с военачальником гвардии. Не считая Черных Тигров гвардейцы единственный отряд, который регулярно ходит воевать. Белые Пантеры при новом вожде попали в опалу — их задвинули на вторые роли. Хотя их вожак сохранил свой символ признания заслуг — такой же, как у главного гвардейца и Танга. Раньше Танг завидовал этим выскочкам, а теперь нет — он теперь равен им. Аларих не глуп — знает, что нельзя кому-то одному давать много власти. Надо, чтобы кто-то с ним ее делил. И желательно, чтобы они не любили друг друга. Тогда не сговорятся за спиной, и не сменят вождя, как это уже бывало.

Вот и носят все трое на поясе одно и тоже — не просто оружие, а еще и символ.

Танг недолюбливает всех до единого Белых Пантер, но он не враг военачальнику гвардии. Однако и к лишней власти не рвется — в новой жизни его почти все устраивает. А если вождю от этого приятнее станет, то ради него может притвориться — показать, что ненавидит своего главного конкурента всей душой.

Вот зачем Тангу становиться Аларихом? Сидеть во дворце день за днем, меняя наложниц и выслушивая доносы? Нет уж — Тангу подавай звон оружия и кровь; крики насилуемых девок, вместо притворных стонов послушных рабынь; вкус печени врага на губах; неописуемый ужас в глазах тех, чья безмятежная кроличья жизнь рушится в одно мгновение. Вот это по-настоящему! Тем более, особого риска нет — почти игра. Белые редко оказывают серьезное сопротивление и делают это неумело. Скорее неохотно — они будто беззащитные телята, столкнувшиеся со стаей волков. Боятся пустить в дело свои крохотные рожки и, перепачкав штанишки, сразу бегут искать мамочку, позабыв, что ее здесь нет.

Здесь не только мамочек нет. Здесь нет солдат, которые в перерыве между актами мародерства делают вид что пытаются навести порядок в стране. Нет полиции, которой плевать на всех, кроме кучки богатых бандитов, называемых власть. И нет голубых касок1 с их белыми бронетранспортерами, которым плевать вообще на всех кроме себя и нескольких белых толстосумов за океаном.