Удар небесного копья (Операция «Копьё») - Первушин Антон Иванович

– Зато какой повод!

На самом деле поводом стало пожелание, ясно высказанное Громовым-младшим, который, вычитав где-то о готовящемся авиа-шоу (первом в Санкт-Петербурге, по утверждению рекламы), немедленно потребовал туда себя отвести. Громов-старший возражать не стал: он был в отпуске и мог себе позволить потратить субботний день на лёгкое развлечение с оттенком ностальгии. Приятели же навязались случайно – собирались зайти с визитом и бутылкой, но, прослышав об авиа-шоу, изъявили желание присоединиться. Константин сначала хотел отказать им, мотивируя это тем, что «вы, ребята, снова напьётесь и сына мне дурным примером испортите», но потом подумал и понял, что эти двое всё равно притащатся на Ржевку и будут искать их по аэродрому и окрестностям, да и Кирюша был рад, узнав, что дяди Лёши готовы присоединиться к компании. Так и поехали вчетвером.

Друзья влились в людской поток, продвигающийся к Ржевке. Казалось, на авиа-шоу пришли поглазеть представители всех слоёв населения современного Петербурга. Здесь можно было увидеть и папаш с детьми, и целующиеся на ходу парочки, и байкеров в коже и заклёпках, и бритоголовых крепышей в малиновых пиджаках, и старичков-ветеранов при орденах и планках, и офицеров всех мастей, и просто молодых ребят с блеском в глазах от предвкушения необычайного зрелища. Такое количество самого разнообразного народа подтверждало: не угас ещё в России интерес к небу и к авиации, не угас – а значит, не всё ещё потеряно, будет и на нашей улице праздник.

Впереди над деревьями появился вертолёт «Ми-8», из него вдруг высыпались парашютисты, раскрыли свои разноцветные парашюты и, сблизившись друг с другом, составили в ярком чистом небе российский триколор.

– Красиво, – оценил Лукашевич. – И символично.

Друзья промолчали: каждый думал о своём. Стуколин вздохнул, достал из сумки, которую нёс на плече, бутылку пива, открыл её о торчащий прямо у дороги стальной штырь и приложился к горлышку.

Вскоре справа и слева от шоссейки стали попадаться деревенские домики с палисадниками и огородами, за заборами прохаживались куры, сидел на насесте петух – деревня деревней. Ограждение вокруг лётного поля стало видно ещё через километр. К тому времени парашютисты отработали своё, в небо поднялись первые легкомоторные самолётики и принялись выписывать петли, демонстрируя публике чудеса высшего пилотажа.

Компания из трёх взрослых и одного ребёнка подошла к покосившимся воротам аэропорта «Ржевка». Слева у дощатого домика, где находились кассы, толпился народ.

– М-да, – изрёк Стуколин. – И не подумаешь, что авиа-шоу. Где информационные плакаты? Где газировка, сахарная вата и хот-доги? Где столики с сувенирами?

Он был прав. То, что на Ржевке происходит действо, называемое во всём остальном мире звучным термином «авиа-шоу», подтверждали только вьющиеся над головой «пилотажники». Впрочем, один лоток с сувенирами через некоторое время обнаружился – там продавались флажки с эмблемой российских ВВС и, что характерно, модели американских истребителей F-14 и F-16.

– Пойдём туда? – спросил Стуколин, кивая на ограждение, за которым скрывалось лётное поле. – Билет, говорят, семь червонцев стоит.

– Разве дело в деньгах? – на лице Громова-старшего читалось сомнение. – Кирюша, – обратился он к сыну, – ты туда хочешь?

Кирюша посмотрел на толпу, на небо, снова на толпу, и покачал головой.

– Неохота, пап, – сказал он. – Чего нам в этой толкучке делать?

– Слова не мальчика, но мужа! – одобрил Стуколин. – Куда двинемся?

– Там справа от дороги такое местечко было, – напомнил Лукашевич. – Типа недостроенного фундамента.

– Отличная идея, – согласился Громов-старший.

Они вернулись к выбранному месту. Там действительно располагалось нечто вроде утонувшего в земле фундамента с остатками кирпичных стен. Друзья расселись на травке как раз в тот момент, когда, раскрутив винты, над Ржевкой поднялся «Ми-24», повисел и ушёл в западном направлении. После естественной паузы опять начались полёты мастеров пилотажа, а друзья распаковали бутерброды. К сомнительным развалинам, рядом с которыми расположились трое пилотов и мальчик, никто не проявил интереса, кроме небольшого стада козлят под присмотром местного пастуха. Кирюше козлята понравились, и его внимание сразу разделилось: он пытался одновременно наблюдать и за самолётами, и за козлятами. Самое интересное то, что у него это получалось.