ОАЗИС. Вторжение на Таймыр - Денисов Вадим

И только тогда таймырские власти поняли, что теперь-то уж дальнейшее промедление смерти подобно. Надо что-то делать, если у властителей нет желания увидеть, как "не выгодная для сплошного хозяйствования" территория этнически и хозяйственно оккупируется грозным соседом. Правда, никто не мог предложить ничего альтернативного, и тогда было принято решение руководить и мониторить "китайский вопрос". В Норильске, Дудинке и Хатанге как грибы прорастали отделения государственных структур и институтов. Создавались совместные проекты скорейшего освоения разведанного и разведывались новые площади.

Так и жили ныне таймырцы - в крепнущем межэтническом симбиозе. Люди городские все так же мигрировали - одни уезжали на материк доживать свой век воспоминаниями, других несло в заполярные края,- кого за ожесточенными деньгами, а кто-то просто хотел наполнить романтикой начало биографии. Вроде, все шло как обычно. Но было два момента, резко отличающие обстановку от той, прежних времен…

В стране, где эффективное и конкурентное материальное производство товаров, скажем по старой памяти, народного потребления так и не стало приоритетом промышленности, интересные деньги и работа все так же крутились вокруг тех, кто умел быстро и дешево выкапывать промышленную вкуснятину из природы, желательно выборочно, забирая самое рентабельное. А потомки пусть ломают голову, как им отходы перерабатывать и забытую нефть доставать… И так уж вышло, что оставшиеся для этого увлекательного занятия залежи располагались лишь на северо-востоке России.

После вступления в ВТО безработица в материковской части Федерации, как и в соседних странах, достигла просто чудовищных размеров. Надуваемый сырьевыми деньгами госбюджет еще как-то поддерживал жизнь социально защищаемых слоев, но никак не мог помочь молодым да сильным. Постепенно к ним приходили понимание: хочешь работать, но не можешь зацепиться в столицах, итак стоящих на пороге кризиса переизбытка кадров? - уезжай в края мерзлоты и полярной ночи. Но в нынешнем состоянии полуразрушенный Крайний Север (жилье не строили уже десятки лет, только сносили построенное предками) не был готов вместить всех желающих стать "новыми северянами", и власти предпринимали отчаянные меры, стараясь сдержать поток мигрантов неорганизованных. Новые рабочие места создавали куда как с меньшей скоростью, чем того требовала демографическая ситуация. В результате на грунтовой дороге, как и на железнодорожном полотне, соединявшей Игарку с Дудинкой, стояли миграционные посты, а скандальные статьи и судебные дела, с ними связанные, не сходили с сетевых и газетных страниц.

Кроме всех этих напастей, начался совершенно немыслимый эзотерический бум. Все началось с того, что на информационной сцене, поддерживаемый собственными тонкими брошюрками и толстыми сайтами, объявился новый мессия, от одного упоминания которого со служителями традиционной церкви случалась падучая. Провозвестник Северной Истины, открыватель какого-то мутного "мемополя" и, собственно, правил жизни в этом чудо-континууме… Так порадовавшего адептов старой теории Гиперборейской Прародины Арьев и неофитов набирающей силу теории о первоистоках Древней Руси вокруг озера Таймыр и Путоранских гор звали образцово-показательно - Пантелеймон Ягельник. Вот так вот.

Учение его было простым, как шаманский бубен. Якобы, это самое вселенское разумное мемополе существует только на Севере, помнит оно всё и вселяет память предков (как и всю их жизненную опытность) в ныне живущего в Заполярье человека. Конечно, если он верит в это чудо и свято выполняет три завета. Надо есть ягель и продукты их него, постоянно носить бусы (вариативно - браслет) из лиственницы, и совершить паломничество к святыням. Святыни Пантелеймон открывал регулярно и самолично. Пока их было маловато для стратегического успеха, но и этого хватило мэрам и депутатам, что бы вдоволь хлебнуть проблем.

Веришь и выполняешь? Что же, у тебя есть все шансы после смерти обратиться ценной частицей "мемополевого гиперразума". Кроме того, всем известно, что чужой опыт (тем более, консолидированный) весьма помогает в решении текущих жизненных проблем. Было похоже, что Пантелеймону мешает жить слава Геленджика, превратившегося в эзотерическую Мекку натуропатских теорий, где каждый дольмен снабдили асфальтовой тропой с ларьками по бокам… Святым металлом в ягельной теории являлось золото, желательно в виде самородка, найденного за Полярным кругом. Самородок надлежало продырявить и повесить на шею, как "усилитель восприятия поля". Счастливцы встречались редко, пиратским образом заниматься старательством никто не разрешал. Но искали и находили. После того, как Ягельник выдвинул эту идею в четвертой книжечке уже ставшей знаменитой серии, все как сдурели.