1Q84. Книга 3 - Мураками Харуки

Усикава тихонько вздохнул, перестал думать о своем языке и погасил свет в уборной. В темноте неторопливо разделся и залез в спальный мешок. Застегнул доверху молнию и свернулся, как насекомое.

Когда он проснулся, вокруг было темно. Повернул голову, чтобы посмотреть на часы, но их не было на своем месте. На мгновение Усикава растерялся. Перед сном он обязательно проверял, где стоят часы, чтобы в темноте сразу узнать, который час. Такова была его многолетняя привычка. Почему же тогда часов нет? Сквозь щель в шторах со двора пробивался слабый свет, но он падал только в один угол комнаты. Остальное окутывала ночная тьма.

Усикава почувствовал, как все быстрее и быстрее забилось его сердце. Ноздри расширились, а дыхание стало более бурным. Как будто происходящее было продолжением неприятного и кошмарного сна.

Однако это был не сон. Всё происходило в действительности. Над ним, у головы, кто-то стоял. Усикава чувствовал его присутствие. В темноте возникла черная тень, и Усикава понял, что кто-то всматривается в его лицо. Сначала его мышцы замерли. Но через долю секунды Усикава пришел в себя и машинально попытался расстегнуть вниз молнию спального мешка.

Не теряя времени, незнакомец схватил рукой шею Усикавы. Так быстро, что тот даже не успел закричать. Усикава почувствовал на своей шее мышцы сильного и тренированного мужчины. Его руки безжалостно, как тиски, сжимали шею Усикавы. Мужчина не сказал ни слова. Даже не было слышно, как он дышит. Усикава извивался, сопротивлялся в спальном мешке. Руками раздирал его нейлоновую внутреннюю сторону, бился обеими ногами. Пробовал кричать. Но зря. Заняв удобную позицию на мате, незнакомец не шевелился, а только постепенно добавлял силы своим мышцам на руках. Действовал успешно. Все больше сжимал горло Усикавы — так, что тот еле дышал. В голове Усикавы, что оказался в таком отчаянном состоянии, мелькнул вопрос: "Как этот человек забрался в квартиру?". Ведь дверь была на замке. Изнутри висела цепочка. И окно надежно замыкалось. "Как же он смог проникнуть в комнату? Если бы возился с ключом, то было бы слышно, и я, безусловно, проснулся бы". "Он — профессионал, — подумал Усикава. — И в случае необходимости, нисколько не задумываясь, сможет отнять у человека жизнь. Опытный в таких делах. Может, его послали из "Сакигаке"? В конце концов, они решили расправиться со мной? Почитали, что я уже им не нужен, а только мешаю? Если это так, то они ошиблись. Ведь еще один шаг — и Аомамэ была бы в их руках". Усикава пытался докричаться до незнакомца. Остановись, сначала послушай меня. Но голоса не было слышно. В горле не было воздуха, чтобы двигать голосовыми связками, да и язык застрял там, словно камень. Горло было теперь полностью пережато. Воздух не поступал в легкие. Они отчаянно хотели свежего кислорода, но его нигде не было. Усикаве казалось, будто тело отделилось от сознания. Тело корчилось в спальном мешке, а сознание погружалось в густую и тяжелую атмосферу. Руки и ноги внезапно онемели. "Почему? — спросил себя Усикава с ослабленным сознанием. — Почему я должен умирать в таком плачевном состоянии? " Разумеется, ответа не было. Впоследствии с потолка спустилась бескрайняя тьма и окутала все вокруг.

Усикава очнулся, когда уже не лежал в спальном мешке. Руки и ноги окоченели. Он чувствовал, что у него на глазах повязка, а под щекой циновка. Горло уже ничто не душило. Легкие, сжимаясь с шумом кузнечного меха, поглощали свежий воздух. Холодный, зимний. Получив кислород, восстановился кровоток, и сердце со всей силой рассылало эту красную жидкость до последних кончиков нервной системы. Усикава иногда кашлял, но главное внимание уделял дыханию. А тем временем медленно оживали руки и ноги. В глубине ушей было слышать, как бьется сердце. "Я еще живу", — подумал Усикава в темноте.

Он лежал ничком на полу с руками, связанными за спиной мягкой тканью. Так же связанными были лодыжки ног. Не очень сильно, но опытным способом. Усикава мог только перекатываться. Он удивлялся, почему еще живет и дышит. Это еще не была смерть. То было приближенное к ней, но не смерть. По обе стороны горла остались два клубки боли. Моча, вытекшая из него, начала остывать. Но Усикава совсем не испытывал от этого неудобства. Наоборот. Ведь боль и холод свидетельствовали, что он еще жив.

— Так просто ты не умрешь, — сказал мужской голос, словно прочитав настроение Усикавы.

Глава 23. Аомамэ Несомненно, там был свет

Наступила полночь, воскресенье перешло в понедельник, но спать не хотелось.