Последний Завет - Егоров Андрей

— Может, я его стукну разок, а, Дуго? — предложил Густав.

— Не поможет. Побоями этого парня на откровение не вызовешь. Он посчитает себя мучеником в руках жестоких иноверцев и будет гордиться собственным подвигом молчания.

— Так, значит, он любит Последний Завет, да? — Герда усмехнулась. — Франц, уведи-ка Моргану к реке. У нас здесь сейчас будет небольшое дельце.

— Что вы хотите сделать? — с явным неодобрением спросил Госпитальер.

— Уведи девочку отсюда и оставайся с ней, пока я тебя не позову, — ответила Герда и посмотрела на Франца так, что он больше не решился возражать.

— Пойдем, Моргана, — поманил Франц малышку, — пойдем погуляем.

Девочка, до этого момента незаметно сидевшая возле моста, задумчиво посмотрела на Герду, на мгновение задержала взгляд на Германе, затем на пленнике… На секунду следопыту померещилось, что в глазах малышки, когда та изучала Меганика, промелькнула злорадная насмешка и удовлетворение. Промелькнула и тут же исчезла, сменившись обычным детским испугом. Или все это Герману просто почудилось? Игра воображения? Скорее всего…

Девочка поднялась и послушно последовала за Францем. Герман проводил их взглядом и обернулся к Густаву:

— Иди-ка и ты с ними.

— А я-то на кой? Что я, по-твоему, раньше ничего такого не видел, ась? В обморок падать не буду, ага!

— Да при чем тут обморок? Просто пригляди за ними. Из Франца защитничек тот еще. Его самого охранять надо.

— А… Ага. Ну, тогда ладно. Тогда ты прав… Пригляжу, чтобы ничего не случилось.

Не дожидаясь, пока уйдет великан, Герда направилась к пленнику:

— Герман, на спину его!

Следопыт подчинился приказу и резко бросил Меганика на землю. У того только зубы клацнули. Пленник забормотал текст Последнего Завета, глядя на них без страха, уверенный в собственной правоте и предназначении. Герда склонилась над врагом:

— Еще раз задам свой вопрос. Что вы здесь делали?

Меганик лишь усмехнулся, и девушка отвесила ему оплеуху. Голова пленника мотнулась, но он так и не сказал ни слова, только уставился на Герду с лютой ненавистью.

— Сколько Мегаников покинуло Франкфурт?

— Блаженны дети его, ибо…

Герда резко ударила пленника кулаком в лицо, губы Меганика окрасились кровью.

— Что вы здесь делали?

— …обретут они царствие небесное и станут там как…

Кулак девушки врезался в нос Меганика, и он взвыл.

— Любишь цитировать свою идиотскую книгу, да? — зло прошипела Герда. — Отлично! Ты тут не один такой!

Она уселась пленнику на грудь и с ядовитой усмешкой на губах произнесла:

— Прокляты дети Его, поведавшие теням об истинных строках Последнего Завета, ибо сокрыта в том знании мерзости суть. Прокляты дети Его, живущие в согласии с тенями, ибо есть в том дьявольских козней суть. Трижды прокля…

— Святотатство! — вытаращив глаза, взвизгнул Меганик и пытался вырваться, но девушка вновь ударила его в лицо.

Ни Герман, ни Дуго не вмешивались.

— Нет, ты выслушаешь меня! И выслушаешь очень внимательно! — И как ни в чем не бывало она продолжила: — Трижды прокляты дети Его, слившиеся с тенями, ибо только грешник и слуга Дьявола жаждет прихода Антихриста. Прокляты ублюдки, рожденные от детей Его и теней, и падет на них кара небесная, ибо есть в этом дьявольская насмешка над промыслом Божиим и черная ересь. Стих двадцать восьмой!

Последние слова она уже кричала.

— Мерзкая тень! — Меганик харкнул кровью в лицо склонившейся над ним девушки, но она даже не озаботилась стереть плевок.

— Правильно — тень. Да, я тень. Я такая же, как тысячи выживших после Черных веков. И мы, в отличие от вас, не скрываемся за броней фанатизма. Ведь ваша броня так мягка, так… хрупка и ненадежна. — Она едва ли не с нежностью провела пальцем по окровавленной щеке внимательно слушавшего ее Меганика. — Стоит лишь знать уязвимое место, стоит лишь правильно надавить, и ваши сияющие доспехи ложной веры покроются ржавчиной страха и сомнений, рассыплются в труху, как давно должна была рассыпаться ваша мерзкая книжонка. Ты не хочешь говорить? Пусть так. Я уважаю твое право, Меганик, но мне очень нужны ответы. Правдивые ответы. И ты мне их дашь, ибо есть в Последнем Завете двадцать восьмой стих. Ты правильно сказал — я тень. И сейчас, в эту самую минуту, я способна дать жизнь ребенку. От тебя.

Меганик выпучил глаза, захрипел, начал извиваться.