В поисках рая - Пехов Алексей Юрьевич

Мы отхлебнули еще пива из кружек за знакомство.

— Кстати, почему молчит ваша подружка? — Дим кивнул в сторону доевшей мясо

Сциллы, которая теперь с интересом вслушивалась в наш разговор.

— Простите? — Я был слишком ошеломлен вопросом.

— Молодой человек, я не одну сотню лет живу на этой израненной людьми планете и

уже водил знакомство с ее расой.

Я вначале как-то не обратил внимания на фразу про сотню лет.

— Да я и не молчу, просто я скромная. — Раздалась мыслеречь Сциллы у меня в

голове, наверное, у Дима тоже.

Тот снова весело закудахтал.

— Очень приятно! — затем посмотрел на меня и внезапно сменил тему разговора. — Ты

знаешь, кто теперь является самым важным фактором эволюции? Я надеюсь тебе не

надо разъяснять, что такое эволюция и естественный отбор?

Я кивнул.

— Ну и чудесно. Самым важным фактором эволюции на данный момент истории Земли

является Ч Е Л О В Е К!

Я изумленно выгнул бровь. Это что-то новое в постулатах дедушки Дарвина, как бы

он в гробу не перевернулся.

— Эээээ. Вижу, ты не понимаешь. Смотри. — Старик, видно оседлал своего конька. —

Миллионы лет назад, маленькой мушке, чтобы отрастить новую пару усиков

понадобилось бы для этого не один миллион лет и миллиард поколений. А теперь,

буквально за каких- то двести лет появились существа, которые при нормальном

развитии эволюции даже не приснились бы ученым в их самых смелых снах.

— Ну, например Сциллы. Кстати, ты знаешь кто такая Сцилла? Это мифическое

существо из преданий Ираклия. — Дим махнул в сторону шерифа. — Он грек. Так, вот,

Сцилла это чудовище, пожиравшее корабли древних мореходов, еще на заре

человечества. И какое странное совпадение, что кошки-мутанты назвали себя

Сциллами.

— Я не кошка! — обиженный голос Сциллы.

— Кошка моя дорогая, обычная кошка. Ты просто не подозреваешь, что творит с

генами уран 238! Если поместить кошку в условия повышенной радиации, то она

поднимет лапки вверх. Но если несколько ее предков, — Дим указал на смотрящую на

него Сциллу, — до попадания в условия радиации опрыскать "Зеленым драконом", это

китайское химическое оружие, мутаген, Пекин успел сбросить на Америку несколько

ракет с этой заразой, прежде чем сгореть в ядерном костре. Ну, так вот, если на

ее предков попала та дрянь, то вполне можно выжить в смертельной для других зоне.

И через сто пятьдесят лет мы получаем абсолютно другой вид. Да, она похожа на

кошку, но только совсем чуть-чуть. Получился идеальный во всех отношениях

организм. Выживаемость в радиоактивной пустыне, мимикрия, телепатия, наконец!

Это уже не совсем кошка.

Дим перевел дух и опустошил свою кружку, я поспешил его догнать. Пиво было

чертовски хорошим, как и рассказчик.

— Или возьмем твоего Лохматого друга!

— Мамонта?

— Мамонта? Ты так его называешь? Нет, это обычный слон. Мамонт больше и

агрессивнее. Возьмем слона. Двести лет назад его предок мирно стоял в зоопарке,

кушал травку и радовал детишек, таких как я. Теперь же это крупный хищник.

Опасный. Вся Пустыня превратилась в полигон эволюции! Начиная с пустынной крысы

и заканчивая Деаткло, невообразимой мутацией хамелеона. Приспособились все! Ну,

или почти все. К сожалению лошади выжить не смогли. Были такие животные, вроде

браминов, но двигались быстрее. — Дим уставился на пылающий огонь в очаге

трактира, его глаза заволокло пеленой воспоминаний, он так просидел наверно с

минуту, затем встряхнулся, отгоняя свои воспоминания, и продолжил.

— И все это произошло из-за человека. Мутагены, ядерные бомбы, эксперименты в

области генетического оружия, темпоральная бомба, наконец!

— Какая, какая бомба? — Это было что-то новенькое.

— Т е м п о р а л ь н а я. Вершина человеческого гения в области оружия. Их

придумали русские, еще в начале двадцать первого века, но побоялись использовать,

опасаясь последствий. И правильно, между прочим, опасались! Они уничтожили

разработки, а частью закопали где-то в Сибири. Вот уж не знаю, как бомбы попали

в Америку. Только лет сто пятьдесят назад, наши доблестные вооруженные силы

сбросили две таких штуки. В начале на одну небольшую деревню, в порядке

эксперимента, — он остро взглянул на меня. — А вторую на Нью-Йорк, который