Рота Его Величества - Дроздов Анатолий

Спустя полгода дед подал рапорт о женитьбе.

— Совсем охренел, Князев! — сказал командир, вызвав его к себе. — Она же немка!

— Австрийка.

— Какая, на хрен, разница? Или австрийцы не воевали?

— Она не воевала! — сказал дед. — Ее мать не воевала. Отец и вовсе замучен в фашистском концлагере. Обычная рабочая семья. Они не враги советской власти, они за социализм!

— Слушай, Степан, — сказал командир, протягивая рапорт. — Забери, а? Я тебя очень прошу! Насчет браков с немками существует строгий приказ. Сломаешь себе жизнь и мне нагадишь!

— Я к генералу пойду! — набычился дед.

— В Сибирь ты, на хрен, пойдешь! — заорал командир. — К белым медведям! Последний раз прошу — забери!

— Нет! — сказал дед.

…Вечером в общежитие к нему пришли.

— Сдайте оружие! — велел капитан с повязкой на рукаве.

Дед достал из кобуры «ТТ».

— Еще?

— Нету, — сказал дед.

— Так я и поверил! — ухмыльнулся капитан. — Чтоб фронтовик и без трофея? Где чемодан?

— Под койкой.

— Покажешь или сами посмотрим?

— Сами! — огрызнулся дед.

По кивку капитана сопровождавший его лейтенант нырнул под койку, вытащил чемодан, открыл и стал рыться в содержимом.

— Аккуратнее! — сказал дед, когда очередь дошла до стопки пластинок. — Это подарок!

— Было бы кому дарить, — вздохнул капитан, но на лейтенанта прикрикнул: — Осторожнее!

— Ничего нет! — доложил лейтенант, закончив осмотр.

— Собирайся, — сказал капитан деду.

— Мне разрешат попрощаться? — спросил он.

— Еще чего? — хмыкнул капитан. — Знаю я вас, разведчиков! Прыгнул через забор — и ищи-свищи! У тебя, Князев, выбор простой: или идешь с нами, как честный человек, или в наручниках. Но идешь в любом случае!

— Я напишу ей записку, — попросил дед.

— Нет! — отрезал капитан.

У деда оставалась последняя надежда — поезд. Из вагона можно выпрыгнуть. А там… Хотя б объяснить!

Надежда рухнула на вокзале. Комендантский наряд подвел его к вагону с решетками на окнах.

— До границы не выпускать! — велел капитан, передавая документы офицеру СМЕРШа. — Вздумает бежать — стреляйте!

Офицер хмыкнул:

— У нас не убежит. Не таких возили!

К белым медведям деда не отправили, но гарнизон для прохождения службы определили дальний. Он не угомонился. Пробовал писать в Вену — почта письма возвращала. Его пытались стыдить, увещевали — не помогло. Кончилось тем, что строптивого лейтенанта исключили из комсомола и уволили из армии. Дед оказался на улице с одним чемоданчиком: без денег и надежд. Родных нет, дома — тоже, дорога к любимой закрыта навсегда. На попутках и перекладных дед добрался до фронтового товарища — адрес у него был.

— Я ненадолго, — сказал дед смущенно. — Сильно не стесню. Найду работу, рассчитаюсь.

— Видала? — сказал товарищ жене. — Платить собирается! Выгодный квартирант! А мне тебе сколько заплатить? За то, что подобрал на нейтралке и на себе пер? И ведь допер, хрен жилистый! На нашей улице я единственный с фронта вернулся. Пусть без этого, — товарищ похлопал по деревяшке-протезу, — зато живой! Бабе моей полгорода завидует, сама она свечки в церкви ставит, а он — платить… Еще раз скажешь — выгоню! Знать тебя не захочу!

Товарища деда звали Николаем. От него я и услышал эту историю…

Дед остался у друга. Он работал на заводе, жил тихо. Потом занял денег и срубил себе дом. Жил в нем один. Женщины городка не могли с этим смириться. Дед был невысок ростом, худощав, но очень красив. Густые волосы, синие глаза, белозубая улыбка… В послевоенном городке даже хромой и рябой считались завидными женихами, а тут и собой хорош, и при должности, и дом имеет! Деда много и упорно сватали, вдовушки и разведенки стучались к нему ночами — он не открывал. Он ждал. Год, пять, десять… Когда в стране повеяло оттепелью, дед стал писать. В этот раз письма в Вену дошли. И вернулись с пометкой: «Адресат по указанному адресу не проживает». Дед пытался искать Лизу через Красный Крест, ездил в Москву, обивал пороги, слал запросы. Ему ответили, что Лиза Крайски, 1927 года рождения, в городе Вена не проживает, а сведений о том, куда она выбыла, не имеется. Только после этого дед женился. Избраннице его было за тридцать. Тихая, застенчивая женщина, работавшая в отделе статистики, она потеряла надежду выйти замуж и на деда не засматривалась. Все случилось неожиданно. У Николая был семейный праздник — отмечали день рождения жены. Мария, так звали мою бабушку, работала вместе с именинницей, поэтому была приглашена. Застолье вышло веселым и шумным, гости пели и танцевали. За столом дед сидел рядом с Марией (ему всегда подсаживали незамужних), ухаживал за ней, приглашал танцевать. По окончании праздника вызвался проводить.