Эпоха мёртвых. Прорыв - Круз Андрей

Сергеич прошёл дальше, а я присел возле самоубийцы. Он умирал не от укуса, а от огнестрельных ранений в грудь и живот. Весь камуфляж пропитался кровью. Лежащие на полу были убиты осколками, а затем кто-то, скорее всего убитый сейчас, прострелил им головы. А затем, осознав, что вскоре тоже умрёт, вышиб себе мозги из пистолета.

Пол был буквально усыпан гильзами, штукатурка возле дверного проёма вся осыпалась от попаданий, а уж осколков прошлось по стенам немерено. Я огляделся повнимательней и представил, как всё получилось. Трое солдат оказались в бойлерной, отрезанные от основных сил. Отстреливались, держа дверь на прицеле и укрывшись за большими железяками. А затем их всё же забросали гранатами. Двое погибли, один был ранен и позднее истёк кровью, но успел поставить растяжку в дверях. Он же и позаботился о товарищах, не дав им в столь богомерзком виде бродить по земле.

Бандиты ушли, не дождавшись его смерти, видимо, их согнали с места зомби, теперь на неукреплённой позиции долго не просидишь.

— Куда дальше? — послышался напряжённый голос Васьки.

— Да пришли, считай, — ответил Сергеич.

Он, не опуская оружия, пошёл вперёд. Дошли до конца казавшегося в темноте бесконечным бойлера, затем свернули налево и остановились у открытого люка в полу.

— Кто-то лазил уже, — прошептал я.

— Пытался, — ответил Сергеич, заглядывая в люк и светя туда фонарём. — Решётка целая. Бойцы, наверное, хотели отсюда уйти низом, но не смогли решётку сломать.

Я тоже посмотрел туда. Да, такую решётку так запросто не сломаешь, прутья в ней сантиметра в полтора толщиной, хоть и не слишком частые. Или пилить, причём долго, или взрывать. А у бойцов, кроме гранат, никакой взрывчатки не было, вот и погибли здесь ни за грош.

Колодец глубиной был метров пять, в стену вделаны вполне крепкие на вид скобы. Спуститься проблемой не будет.

— Ладно, вскрываю решётку, — сказал я, закинул автомат за спину и полез вниз. — Прикрывайте.

Сергеич с Васькой перебежали к двери, пристроившись на колене возле неё и взяв на прицел входную дверь. Со стороны входа доносилась всё более интенсивная стрельба, наш бэтээр был под неслабым обстрелом, судя по всему.

— Коля, как вы? — спросил я, спускаясь.

— Держимся, — послышался его голос в наушнике. — Пока держимся. Минут пять у вас есть ещё, но торопитесь, мля. Или придётся бросать всё хозяйство и идти за вами следом. К ним броня какая-то подошла, мы отогнали, но сам понимаешь.

Понятно, времени у них мало. Если догадаются прикрыть второй пролом, который сейчас проделает Санёк, то им уже не уйти оттуда. Их главный шанс в том, что, пока Васька отстреливается из пулемётной установки, Санёк должен взрывом уложить секцию бетонного забора двора бойлерной, и затем они выедут с территории в противоположную сторону, а дальше есть ещё одна дыра в периметре, и в неё они уйдут.

Я поставил ногу на грязный пятачок бетонного пола внизу колодца. Осмотрел толстую решётку, посмотрел за неё. Тоннель выглядел чистым, сухим, никаких мертвяков в нём не было. Надо взрывать решётку, а бронетранспортёр прогонять в лес, пока ребят там не накрыли.

— Санёк, как слышишь? — запросил я, попутно снимая с себя рюкзак со взрывчаткой и всякой справой к ней.

— Принимаю, — послышался его, как обычно, злой голос. — Чего тебе?

— Забор заминировал?

— Заканчиваю.

— Мы вошли. Взрывай, и сваливайте оттуда.

— Принял.

В наушнике захрипело, щёлкнуло, механик отключился.

Наврал я немного, но держать их дальше в прикрытии было нельзя, погибли бы ребята. Сами пока поотбиваемся, ничего страшного.

А я начал наматывать на прутья серую тянущуюся ленту эластита — «резиновой» разновидности пластита. Так надо повторить шесть раз, тогда сможем пролезть. Решетка сделана на совесть, прутья вмурованы в бетон, выбить её целиком не получится, только перебивать взрывом каждый прут в отдельности. ДШ^[59] я нарезал заранее, рассчитать необходимую длину труда не составило. Детонаторы на концах отрезков заматывал под слой ленты, а саму ленту закреплял скотчем, так быстрее всего. Для нас сейчас самое главное — время.

Стрельба наверху усиливалась. Откуда-то издалека к ней присоединился крупнокалиберный. Значит, как я думаю, какая-то броня увязалась за нами, когда мы фары засекли.

Затем наверху тяжко грохнул взрыв, что-то обвалилось, так, что отсюда было слышно. В наушнике послышался торжествующий голос Николая: