ОАЗИС. Вторжение на Таймыр - Денисов Вадим

- В свое время, Костя, некий журналист и писатель Умберто Эко выдвинул тезис о скором наступлении на всей нашей планете Нового Средневековья. Частные армии и боевые дружины, удельные князья, противостояние религиозных систем, обширные пространства, населенные варварами, редкие очаги культуры в виде отдельных городов и университетов. Может быть, это и странно в первом прочтении, но это весьма точная и красивая концепция, которая дает нам всем удивительно позитивный посыл и повод к действию. Мы всей общиной идем именно таким путём, подготавливаясь и предвосхищая грядущую стихийность событий… Зарываться в землю, как делают некоторые группы умственно отсталых на материке, мы не будем, мы целенаправленно готовимся к новым временам…

Уже через день после первых задушевных бесед Зырянин с изумлением понял, что он еще может быть кому-то нужен, а уж в этой секте просто незаменим - Прогрессор внимательно и с пониманием выслушивал короткие Костины отчеты о последних годах неудавшейся жизни и как заправский психотерапевт что-то помечал в блокноте.

Вскоре его переправили вертолётом в базовый лагерь общины, где он удивлялся тамошней налаженности быта, обилию людей и дел, слаженности и собранности. Один раз встретился с самим Пантелеймоном, и два раза с шефом службы безопасности. Он уже не удивлялся разговорам о силе "мемополевого гиперразума" и рассуждениям об идеях превосходства этой новой религии над старыми традиционными верованиями.

В этом был какой-то великий смысл, посчитал он.

Если все прошлые религиозные идеологи так и не смогли заполнить северные районы страны если даже не своими ярыми адептами, то хотя бы просто живыми людьми, под призывами ипотечных кампаний с каждым годом всё более послушно бежавших к столицам, то пантелеймоновцы собирались сделать именно это - вернуть русское население на Север. Насколько методы и способы такого возврата необычны и насколько они допустимы, Костя не знал и знать не собирался. Ему понравилась сама цель, дальше он не вникал. Властям он не верил. Там хватает как образованных идиотов, так и просто сумасшедших, - их столько, что если они взлетят, то затмят солнце. Таким образом, некая эманация стукнула его в восточную сторону затылка, и воссиял Косте истинный образ Спасения Всеобщего.

Всё лето он жил на далёкой реке, находясь на ритуальном "последнем испытании", точной цели которого не представлял. Да и не хотелось, как не хотелось ему и пить. Как отшибло! Хотелось побыстрей отмотать положенный срок на точке, вернуться в общину, влиться, освоиться среди единомышленников и получить первое настоящее задание. Там он и отметится, там и покажет себя. Там и семью заведет, Костя видел в секте много счастливых семей, а еще больше слышал о них.

Этот чудом не спившийся человек-странник, самозабвенно работающий на свое и чужое жизнеобеспечение и одиноко живущий в "казённой" избенке секты, полностью соответствовал представляемому собирательному образу исследователя Севера. Все такие же, как и в молодости, крепкие руки работящего человека. Тонкая, но уже не раз перебитая в боях переносица. Поджатые губы. Короткая стрижка ежиком, а в чуть поблекших зеленых глазах космическое спокойствие и прежняя уверенность в себе. Только морщины вокруг усталых, не по возрасту старческих глаз. Линялая зелёная штормовка. Средней величины охотничий нож - копия того памятного, повидавшего не одну тысячу километров ножа работы кузнеца из народа кето, с резной ручкой из оленьего рога в составных деревянных ножнах - плотно прилип к широкому кожаному ремню.

Вот как вышло…

Костя сидел, и в полном соответствии с инструкцией от старшего ждал у кромки воды катер своих старых друзей-знакомых, что бы произвести по ним бортовой залп из обоих стволов обшарпанной "горизонталки".

Когда из пролетающих мимо кустов по катеру грохнул дуплет 12-го калибра, Сержант среагировал совершенно инстинктивно - пригнулся как можно ниже к рулю и круто завернул машину вправо, стараясь выйти из зоны обстрела, выскочив на стремнину. От резкого поворота машина крутанулась на воздушной подушке, но обвально снизившееся давление опустило катер вниз и он резко, ударно цапанул корпусом воду, внезапно ставшей твёрдой, как асфальт… Эффект от такого торможения был бешеный: всех бросило вперед, раздались крики и проклятия. Но Майер не выпустил штурвал, дал газ, нагнетая воздух под днище и на воздушные рули, - на малых оборотах подобная техника плохо слушается рулей, им не хватает плотности воздушного потока.