От чужих берегов - Круз Андрей

Более того – на "Туг" все наше богатство не лезло. Пришлось выбрасывать все, что только можно. Летели за борт двуспальные кровати, шкафы, телевизоры, кухонная мебель, даже ковровое покрытие палубы в каютах. Кубрик лишился всей мебели и даже шкиперское кресло не избежало встречи с водой. Даже якорь с двухсотфутовой цепью ушел под вожу. Остались только стенки – и больше ничего. И даже со стен Сэм сумел снять двери кают, выбросив их в реку. Но все равно, сидела лодка в воде глубоко, явно перегруженная.

У нас же всех руки тряслись после такого ударного труда, а покрытая цементной пылью мокрая от пота одежда липла к телу.

– Надо отдохнуть, – сказал Сэм после того, как последняя бочка нашла свое место.

Сказал коротко, зато чистую правду, я сейчас даже стрелять не смогу. Кинься на меня мертвец – и мне хана, и промахнусь, и отбиться не смогу.

– Где? – спросил я, тяжело дыша и стаскивая с себя майку – несмотря на ночной холод, мне было жарко. – Лодку ни на секунду не брошу. И у берега больше ни минуты оставаться не хочу – байкерам мы уже надоели, они нас просто терпят, ну и обещание помнят, пока еще. Лучше бы расстаться как можно скорее.

Тут я душой не кривил, по компании наших "охранников" это тоже было заметно. Больше всего им хотелось с нами распрощаться и отвалить, природный запас их доброжелательности уже мигал лампочкой аварийного резерва.

– На якорь, – сказала Дрика. – Отойти отсюда ниже по течению и встать на якорь. И поспать, я просто умираю.

Я посмотрел на ее перемазанное лицо и понял, что очень легко спутал бы ее с зомби – серый цвет кожи и мешки под глазами. Жуть.

– Решено, так и сделаем, – кивнул я. – Только якорь мы утопили, но ладно, привяжемся к чему-нибудь за веревочку. Все, прощаемся и проваливаем. Ничего не забыли?

– Не должны, – покачал головой Сэм. – Несколько раз проверял.

– Хорошо. Тогда – сваливаем.

Попрощались с нами тепло, но с заметным облегчением, Минк вытащила из кабины "кодьяка" Тигра и с явным сожалением отдала нам. А затем… мы еще на борт лодки забраться не успели, как грузовики выехали в ворота, оставив их открытыми, а толпа мертвецов ввалилась во двор цементного завода и целеустремленно направилась к нам.

– Идиоты! – крикнул я в адрес уехавших байкеров, суетливо развязывая узлы швартовов.

Успели. Когда первые мертвецы, самые быстрые, добежали до края причала, мы были от него уже в нескольких метрах и отходили все дальше. Бежавший впереди, самый шустрый и явно успевший "мутировать" – очень уж черты лица исказились, прыгнул с причала, но упал в воду в паре метров от лодки. К моему удивлению – всплыл, правда не надолго, я даже не успел проверить, может ли мертвяк держаться на воде – Сэм выстрелил ему в лоб и тот погрузился в мутную речную воду.

Лодка медленно, валко и плавно двинулась вниз по течению. Покинув палубу, я протиснулся между стоящими в кубрике воняющими соляркой бочками и встал возле Дрики, понуро стоящей за штурвалом – ее мало что не качало от усталости.

– Как ты?

– Пока стою, – улыбнулась она.

– Я посмотрю, какие ты тут кнопочки нажимаешь, – сказал я. – Не возражаешь?

28 апреля, понедельник, день. Нью-Гамбург, округ Датчес, штат Нью-Йорк, США.

Место под ночлег, к счастью, нашли быстро, всего через несколько миль вниз по реке. Местечко Нью-Гамбург обладало собственным маленьким яхт-клубом, часть причалов которого довольно далеко выдавалась в реку. К ним мы и привязали "Туга" на длинном, метров тридцати, тросе. Течение отнесло его от причала, трос держал крепко, так что разместились достаточно безопасно, как на якоре.

Сразу спать завалиться не смог, полез купаться. В прямом смысле – за борт, в холодную речную воду, шипя и ругаясь сквозь зубы. Но плескался долго, удерживаясь за сброшенный с релинга веревочный конец – все старался смыть с себя преследующую вонь от контакта с мертвецом. Да и соляркой от меня несло как от того самого тракториста, или его невесты.

Сэм с Дрикой в героизме со мной равняться не стали, мылись на палубе из ведра. Бак для пресной воды, кстати, наполнен не был, так что заодно пришлось испытывать фильтр, который я прихватил еще в Юме – вот и возникла в нем потребность.

Потом спали. Не очень долго, но часов шесть все же вышло, так что в основном отдохнули. Ели бутерброды, отдающие соляркой, под солярный же чай, но уже даже привыкать начали. Теперь даже ветры над нами все больше солярные веют.