В вихре времен - Махров Алексей

Первых пешеходов мы увидели только при въезде на Страстную площадь. И то это оказался патруль. Один из солдат поднял руку. Что-то подсказывало мне – нам приказывают остановиться только из любопытства. Я плавно затормозил и опустил стекло. Бэтмен судорожно сунул руку за отворот полушубка.

– Здравия желаю, господа хорошие! Документики попрошу, – простецки обратился к нам пожилой (на наш взгляд) солдат.

Он не делал никаких угрожающих жестов, его винтовка продолжала висеть на плече. Второй патрульный тоже не выказывал враждебности. Совсем молодой, безусый паренек восторженно разглядывал наш автомобиль. Увидев такое отношение, я немного расслабился. Мишка тоже облегченно вздохнул и вытащил из-за пазухи руку, которую держал на пистолете.

– Какие мы тебе господа, товарищ! – сказал я, протягивая патрульному первый мандат. – Господа все в Париже! – невольно вырвалось у меня.

Но солдат не заметил последней фразы. Его внимание было целиком поглощено чтением. Он медленно вел по строчке пальцем и шевелил губами. И тут я успокоился окончательно. Ну в самом деле, чего нам бояться за двадцатимиллиметровой титановой броней, да еще будучи вооруженными до зубов. Это аборигены должны нас бояться.

– Ого! Так вы из самого Петрограда! – минут через пять изумленно проговорил патрульный, вытирая со лба обильный пот.

«От семи строчек умаялся, бедняга!» – подумал я, а вслух подтвердил: – Из него родимого, из колыбели революции.

– А мандатик-то ваш, неужто сам Ленин подписывал? – продолжал любопытствовать солдат.

«Что ты пишешь, Володенька? Мандаты, Наденька, мандаты! Сам ты, х… лысый!» – влез в голову старый анекдот. Я чуть не расхохотался. Мишка удивленно посмотрел на меня и сказал:

– Он самый, товарищ! При нас подписывал, мы его вот как тебя сейчас видели!

– Ну и какой он? Товарищ Ленин? – никак не успокаивался патрульный.

– Красивый! – брякнул Суворов, и мне пришлось закусить губу. Еще немного, и я взорвусь от смеха.

– Прости, дорогой товарищ, нам ехать пора! – с трудом выдавил я, забирая свой документ.

– Товарищи, товарищи! А как называется ваш бронеавтомобиль? – влез в разговор молоденький на­парник.

– «Вождь угнетенного пролетариата Италии товарищ Спартак», – ответил Мишка. – Из самого Питера едем, через заносы и метели. Спасибо доблестным рабочим Путиловского завода, которые и сделали этот замечательный самобеглый экипаж. – Бэтмена понесло. Еще немного, и до патрульных дойдет, что над ними издеваются. Надо сваливать.

– Мы в Кремль правильно едем? – спросил я старшего патруля.

– Правильно, правильно, отсюдова до Кремля верста с гаком.

– Ну, счастливо, товарищи! – Я рванул машину с места, окатив солдат снегом из-под колес.

Всю оставшуюся до цели дорогу мы ржали как сумасшедшие. Уже не глядя по сторонам, мы проехали Тверскую до конца, проскочили Манежную, взлетели по Никольскому спуску и очутились на Красной площади. Здесь я заметил открытые ворота в Никольской башне и притормозил. Пока часовой рассматривал наш мандат, мы с Мишкой вышли из машины и, закурив, стали осматриваться. Пейзаж абсолютно сюрреалистический. Совершенно пустую площадь пересекали несколько тропинок. И не скажешь, что в другие времена жизнь здесь бьет ключом. Наконец «вратарь» разобрался с нашим документом, созвонился с командованием и приглашающе махнул рукой. Я попытался выяснять, как нам найти коменданта, но через минуту появился начальник караула, залез на подножку машины и стал показывать дорогу. В кабинете коменданта Кремля, скупо обставленном поцарапанной канцелярской мебелью, сидело двое. За стоящим в центре письменным столом разместился представительный седовласый мужчина, умное, породистое лицо выдавало в нем бывшего офицера. Вот только держался он как-то скованно. Зато второй человек, развалившийся на стуле у стены, чувствовал себя вольготно. Этот типчик с узкой лисьей мордочкой и бегающими сальными глазками сразу мне не понравился. И разговор начал именно он, визгливым голосом заорав, как только мы переступили порог:

– Почему нас никто не предупредил о вашем приезде? Каким местом вы там в Питере думаете?

– Заткнись, урод! – завелся Мишка, не переносящий, когда на него кричали. – Пославший нас сюда товарищ Ленин обычно думает головой, а не задницей, как ты!

«Лисенок», не ожидавший такого напора, удивленно замолчал. Я решил взять инициативу на себя, пока не дошло до рукопашной.