Лед - Корнев Павел Николаевич

– Это как раз тот случай, когда за рубль будут давать в зубы. – Я вернул монету владельцу.

– Заметил? – Кузьма кинул ее в карман.

– Сами сверлили?

– Если бы. – Вернувшийся Маньяк выставил на стол бутылку вина и тарелку с подгоревшей перловой кашей и двумя кусками хлеба.

– Связались тут с одним колдуном, – сплюнул на пол Жук и достал из своих обносков опасную бритву, – только оказалось, что ни хрена он не умеет – типа, запятая в его объявлении «Снимаю порчу» пропущена. Отступные взяли.

– Теперь думаем, кому их впарить. Есть идеи? – Кузьма разлил по стаканам вино и прикрикнул на раскрывающего и закрывающего бритву Жука: – Да убери ты ее!

– Попробуйте Вене в «Янусе» сдать, он комиссионные не задирает, – предложил я и приступил к еде. Гадость редкостная.

– Если как вариант… – задумался Кузьма и толкнул Жука в плечо. – Ну, чего ты с ней таскаешься?

– Люди сразу сговорчивей становятся, – объяснил Жук, но бритву убрал. – Пугаются они.

– У каждого второго на кармане ножей килограмм, а люди пугаются обычной бритвы. – Кузьма снова забренчал монетами. – Да профессионал простым садовым секатором такое натворить может…

– Мы не профессионалы, мы любители, – засмеялся Маньяк. – Кузьма, может, на одну монету вина возьмем? Всю неделю на умах…

– Не, лучше сдадим монеты и к Тимуру завалимся, – решил Кузьма. – Переждем здесь полдень и пойдем.

– Тогда в картишки? – достал Маньяк засаленную колоду карт. – Лед, ты как?

– Я – пас. – Не до карт мне сейчас. С каждой минутой непонятное давление усиливалось и приходилось прилагать усилие, чтобы не вскочить и не побежать неведомо куда. Что ж такое творится? Рука машинально опустилась на пояс, но привычной рукояти там не оказалось. И тут окончательно оформилась с утра не дающая мне покоя мысль: «Надо найти нож». Надо найти нож, и проблемы будут решены сами собой. Стало понятно, что просто так спрыгнуть с поезда не получится – поезд оказался подводной лодкой. Нет, я не собирался спасать мир – пусть этим Дружина на пару с Гимназией занимается, – но что-то не давало мне просто забиться куда-нибудь подальше и переждать этот день. Наваждение какое-то. Страшно. Будто душа – это бурдюк с водой, а кто-то проколол в нем дырку и потихоньку высасывает из меня силы. Так мне и до вечера не дотянуть. И если усну, то уж точно не проснусь. Да и не факт, что завтра валькирии от меня отстанут. Перед глазами замелькали искры, а труба канализации в углу стала прозрачной, и по ней потек густой серебристый дым. Через мгновение галлюцинации прекратились. Стылая лихоманка о себе напомнила? Но теперь я твердо уверился, что единственный для меня выход – это найти пропавший нож. Все остальные мысли терялись в наполнившем голову тумане. Найти…

– «Я на белом листе нарисую цветок…» – замурлыкал себе под нос Маньяк, тасуя колоду.

Как только было принято решение найти нож, туман в голове рассеялся, и снова вернулась способность нормально соображать. Но вспомнить лицо вора не получилось. Вместо него белело мутное пятно. Помню, что раньше его где-то видел и – только.

– «Черной краской раскрашу его лепесток…»

С тихими шлепками карты падали на стол: раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три…

Придется действовать методом перебора. Бывает, забудешь чье-то имя и начинаешь пробовать одну букву за другой, а не мелькнет ли обрывок воспоминания? Где я мог видеть вора? Патруль? Точно нет…

«Пьяный мастер наколет на левом плече мой цветок…»

И снова: раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три…

Дружина? Никаких ассоциаций. Гимназия? Опять не то. Кто-нибудь из собутыльников? Что-то ворохнулось на глубине души. Кто? Нет, похоже, мимо. Попробуем по-другому. Пил я с ним? Или он как-то на выпивку завязан? Кабаки? Есть контакт! «Весна», «Пельменная», «Западный полюс», «Серебряная подкова», «Берлога», «Цапля»… «Берлога»! Кто?!

«Только ты не увидишь, ты так далеко…» —Парень перевернул нижнюю карту и сунул ее под колоду. – Крести козыри. «Магадан – заброшенный край. Магадан – запорошенный рай».

Крис? Нет. Артур! Точно, он! Гнида такая, я ж тебя на куски порву! До «Берлоги» отсюда не так уж и далеко, всяко успею до полудня добраться. А уж там я устрою всем кузькину мать.

– Мэн, смени пластинку, – не выдержал Кузьма. – Давай что-нибудь позитивное. Шестерка у кого?

– У меня, – предъявил карту Жук. – Ага, как там: «В городе Сочи темные ночи, я люблю тебя, девочка, очень».