На пороге Тьмы - Круз Мария

Пулемет, я успел даже посчитать, выбросил в тварь последние две пули. Этого было достаточно, для того чтобы сбить ее с прыжка, но не более. Она даже споткнулась, скатившись назад на пару ступенек, но сгруппировалась, напружинилась…

Отпускать автомат, который должен был повиснуть на ремне, и выхватывать пистолет из кобуры на груди я тренировался дома. Вот именно на такой случай, если в немецком автомате патроны закончатся. И этой крошечной паузы оказалось достаточно – едва монстр приготовился прыгнуть снова, как я открыл по нему огонь. Прицельно открыл, твердо удерживая оружие двумя руками, ладони «в обертку», выпустив весь магазин в морду, от первого до последнего патрона.

Вспышка дежавю в сознании – опять пистолет, опять монстр в двух шагах, опять маленькие облачка Тьмы, выбиваемые пулями. Тварь осела на подогнувшиеся передние лапы и просто улеглась на пол, словно расслабившись и решив отдохнуть. А вторую тварь, оказавшуюся уже за нею, прошил очередью из ППШ успевший схватиться за автомат Федька. Наповал.

Но положение ухудшилось – за тот момент, что мы палили в двух «гончих», еще несколько чудовищ успело оказаться внутри помещения. Затрещал РПД Ивана, а это значит, что твари пытались забраться по шесту или запрыгнуть в люк. Затем один за другим внизу грохнули два взрыва, Иван скинул «эфки». Звук от них в замкнутом пространстве был такой, что я почти полностью оглох. Целое облако чугунных осколков хлестнуло по стенам, но все перекрыл многоголосый визг тварей. Досталось, наверное, им всем, к моей великой радости.

Федька расстрелял остатком магазина тварь внизу, попытавшуюся прорваться на лестницу, заорал: «Пустой!» – а я уже успел перезарядить «немца», и следующая «гончая» поймала очередь из полного рожка.

Дальше информация словно перестала усваиваться: все слилось в какой-то калейдоскоп из мечущихся черных гибких тварей, вспышек выстрелов, треска, грохота, визга, близких взрывов, криков «Пустой!», судорожного метания пальцев по подсумкам, жара от автоматного ствола, ощущаемого уже передней рукой, тыкающей магазином в горловину приемника… В общем, сумасшествие. И так бесконечно, нескончаемо: стрельба, магазин, стрельба, магазин…

– Все! Все! Всех покоцали!

На этом крике Федьки, истошном и радостном, я словно вернулся в себя, пришел в сознание. Действительно, никто больше не вталкивался в приоткрытые, избитые пулями ворота, никто не визжал так, что леденело все внутри, никто не испускал волн злобы и Тьмы, которых невозможно не ощутить. Отбились.

Лязг затвора, вставшего на боевой взвод. Моего затвора. Поднятый с пола пустой магазин от ТТ: я даже перезарядить пистолет не успел. А воткнуть в кобуру успел – вот он, на месте.

Перебежавший к нам Иван, упавший на колено и направивший РПД на ворота. Отползавший назад Федька, заправляющий в пулемет полную ленту. Точно, пока отбились. Пока… Пока…

Слово «пока» материализовалось у меня в голове в картину в виде группы адаптантов, уже подбегающих к стенам пожарки. Пока мы отбивались от «гончих», они вполне могли успеть. Сколько мы отбивались? Минуту? Пять? Десять? Час? Не знаю, ничего я не знаю.

– Иван – ворота, Федька – к окну!

Новый всплеск паники: на этот раз кинуло в жар. На четвереньках стартовал так, что никакой негритянский спринтер бы не угнался. Я даже не сообразил, что нужно хвататься за перископ, выглянул в окно так – высунулся просто. И чуть не поймал пулю, отрикошетившую от стального прута рядом с головой. Не нырнул, а просто упал за подоконник, успев заметить, что какие-то фигуры все же бегут по полю. Не понял даже, к нам или от нас, – успел лишь разглядеть, что люди, а не твари. Впрочем, на людей адаптанты уже похожи мало – что внешностью, что повадками.

Высунул автомат на вытянутых руках, дал длинную очередь веером, чтобы обозначить активность, огневую видимость создать, так сказать, показать, что мы тут вполне держимся и готовы отбиваться.

Раздался странный шуршащий свист, и возле окна что-то неслабо рвануло, как граната. Затем еще раз. А затем бабахнуло прямо на решетке, спасибо тому, кто ее сюда поставил, такую мощную и частую, и в комнату влетел целый сноп осколков.

Досталось Федьке, сунувшемуся следом. Он взвыл, схватился рукой за плечо, под пальцами показалась кровь.

– Ложись! – крикнул я, хватаясь за перископ.

Его в плечо, насколько я заметил, – это по-любому несмертельно, потерпит минутку, я вот до сих пор не пойму, атакуют нас или нет. И что это за обстрел.