Демон по вызову - Белянин Андрей Олегович

— Константин Петрович, будьте любезны, откройте дверь. В противном случае я её просто подожгу. Мне несложно, а вы ничего не докажете…

За дверью раздалось напряжённое сопение, и кто-то с той стороны прилип к глазку. Я расслабил плечи, поправил галстук и позволил расползтись по своему лицу самой дружелюбной улыбке.

— Дверь металлическая, — зачем-то сообщил он.

Не хочет пускать…

— Зато обшивка деревянная, — напомнил я. Не хочет он, как же…

— А ваше удостоверение?

Я молча достал из кармана типовую корочку младшего сотрудника отдела по вопросам кредитования и вплотную приставил её к глазку. Всё равно там ни черта не разберёшь. С верхнего этажа неслышно спустилась не в меру любопытная кошка. Вот ведь знает, мерзавка, что их губит, а лезет…

Мгновением позже наши взгляды встретились, шерсть на кошке встала дыбом, по спине пробежали зелёные искры, и, задрав хвост, она с дурным воплем бросилась в атаку. Отработанным пинком ноги я швырнул её об стену. У дуры девять жизней, не помрёт, а мне абсолютно не улыбалось заявиться после работы домой расцарапанным. Азриэлла начнёт не в шутку задавать разные вопросы на интимные темы, если вы понимаете, о чём я. А у нас и так проблемы…

— Ладно, — хмуро раздалось из-за двери, — толкайте, не заперто.

— Хм… э-э-э, не уверен, что понял вас правильно, вы точно хотите, чтобы я вошёл?

— Ну да. Куда от вас денешься…

— Э-э-э, тогда не могли бы вы сами открыть мне дверь? Как-никак вы хозяин дома, я — гость, и всё такое…

— Блин, я ж сказал, не заперто! — огрызнулся он, но всё равно повернул дверную ручку, раздражённо посмотрел на меня и махнул рукой, нарочито негостеприимным жестом приглашая войти.

— То есть могу заходить?

— Да.

— Пожалуйста, скажите это сами.

— Что?

— Что вы предлагаете мне зайти.

— Да вы чё, издеваетесь, что ли?! — едва не сорвался он, явно испытывая жгучее желание захлопнуть дверь перед моим аристократическим носом. — Не, вот когда не надо, мы тут прям все такие вежливые! Ни шагу без разрешения! А чуть что не так — сразу милицию вызовем, дверь подожжём, удостоверением помашем… Входите же наконец, входите!

Это был его последний шанс и последний случай, когда он повысил на меня голос, потому что в следующую минуту я вошёл. Все формальности соблюдены, имею полное право, теперь он мой — меня пригласили!

— Пройдём на кухню, у меня не прибрано. Чаю не предлагаю.

— А кофе?

— Только растворимый.

— Из супермаркета?! Нет, увольте, тогда лучше не надо…

Он сопроводил меня из узкой прихожей в маленькую кухню, плюхнулся на табурет и, зевая, поскрёб небритый подбородок. Совершенно невзрачный мужчина, лет тридцати — тридцати пяти, в белой майке и бывших когда-то синими спортивных трениках, пузырящихся на коленках. Крестика на шее нет, на плече татуировка «МФ — навсегда!» с кривым Андреевским флагом, две жёлтые металлические коронки во рту. (И как только таких типов женщины любят? А главное — за что? И почему так результативно?!)

— Ну чего у вас там, в вашей налоговой? — буркнул он, кивком указав мне на вторую табуретку. — Предупреждаю, квитанции у жены, а жена с детьми у тёщи, приедет только завтра. Господи, один выходной хотел провести спокойно, и нате вам…

— Я не из налоговой.

— Не понял…

— Всё гораздо более неприятно, Константин Петрович. — Я откашлялся, на мгновение прикрыл глаза, сконцентрировался и принял свой истинный облик. — Трепещи, смертный! Ибо пробил час, и я пришёл забрать твою бессмертную душу!

Хозяин придушенно пискнул, попытавшись вжаться спиной в стену, редкие волосы на голове дружно встали дыбом, а в голубых квадратных глазах застыл неподдельный ужас. Хорошо пугается мужик, уважаю…

— Вы… ы… ы… и-у-у-у!

Я сидел перед ним совершенно обнажённый, с буграми тренированных мышц под бледно-зелёной чешуйчатой кожей, с впечатляющими когтями, пронзительным взглядом и небольшими толстыми рогами на лбу. Рога, кстати, были лишними, редко кто их сейчас носит, но для людей они по-прежнему главный аргумент в идентификации демонов. Можно было, конечно, добавить ещё копыта и хвост, но я сторонюсь дешёвых спецэффектов.

— А-а-а-и-и-ых-кых-ой! — Жертва перешла на непереносимую смесь визга и нервного хрипа.

Нет, не предсмертного, в таких делах я разбираюсь…

— Моё имя Абифасдон, несчастный! В прошлом году ты предложил свою душу в обмен на велосипед для младшего сына. Твой зов был услышан.