Счастливчик Сандерс - Николаев Андрей

– Ради бога, агент Сандерс! Каким образом Аридзаши решит свои проблемы, фрахтуя для нас корабль?

– Откуда я знаю? Но то, что отделаться от его опеки или от опеки его помощников нам вряд ли удастся, – это точно. Вам нужны соглядатаи? Мне – нет.

– В таком случае увидимся перед посадкой на корабль, – сказала мисс Клейн, поворачиваясь спиной к Сандерсу. – Вы меня окончательно разочаровали.

– Вот беда-то, – пробормотал Сандерс, глядя ей вслед, – я этого не переживу.

Вернувшись к Брауну, Сандерс спросил, где можно принять душ и вообще привести себя в порядок. Офицер безопасности предложил ему осмотреться в посольстве, раз уж он будет здесь жить несколько дней, предложив себя в качестве гида. Сандерсу показалось, что Браун просто не хочет отпускать его от себя, побаиваясь, что он переменит свое решение.

Персонал посольства, а также военной миссии и торгового представительства находились на одной территории, и Браун устроил Сандерсу экскурсию. Все были рады видеть человека, только что прибывшего из столицы Содружества: одно дело – узнавать официальные новости, и совсем другое – быть в курсе последних великосветских скандалов и сплетен. Благодаря своим связям Сандерс не испытывал недостатка в подобной информации и вываливал ее на благодарных слушателей, как из прохудившегося мешка. Не забывая при этом прихлебывать из предусмотрительно прихваченной Брауном бутылки. Под вечер он уже почувствовал, что у него одеревенел язык то ли от бесконечных разговоров, то ли от выпитого, причем не только из бутылки Брауна. Все старались угодить гостю, но Браун старался больше всех, провоцируя на выпивку и пытаясь незаметно направлять разговоры в интересующее его русло. А интересовали его исключительно задание, с которым прибыли агенты Бюро, и то, что им удалось выяснить о деятельности «Божественного откровения». В конце концов, считая, что Сандерс уже мало что соображает после всех этих хайболов, дайкири, виски со льдом и бренди, он стал задавать прямые вопросы, и Сандерсу пришлось приложить немало усилий, чтобы, представляясь пьяным в стельку, подавать информацию крошечными дозами, лишь разжигающими интерес.

День заканчивался в баре посольства. Они сидели в самом темном углу, столик был заставлен пустыми рюмками, которые заказал Браун, а выпил Сандерс. Они уже перешли на «ты» и при взгляде со стороны могли показаться лучшими друзьями.

– Слушай, Дик, – говорил Браун, – ты же среди своих, ну чего темнить. Мы погрязли в рутине, нам все интересно. Кому мы тут откроем твои секреты?

– Но дело-то гы-ы… го… сударственное… – Сандерс прижал палец к губам и осмотрелся, будто опасаясь шпионов ниппонского императора.

– Да какое там государственное! – Браун одним взмахом отмел все возражения. – Деткам нескольких толстосумов от нечего делать захотелось поиграть в новую игру. Религиозный фанатизм иногда бывает очень модным. Ну, там, публично объявить, что принимаешь буддизм, или огласить, что Христос остался жив и основал династию царственных особ, у которых обманом отняли власть, а ты эту власть вернешь и всем будет счастье. Чего тут секретного?

– Есть мнение, – Сандерс склонился к его уху и заговорил заговорщицким шепотом, – что «Божественное откровение» вовсе и не секта. Только – тссс… За ними стоят такие силы, что у-у… кошмар! Террор! Низложение правительства и императ… о, черт, этого, как его? Президента! Захват власти! Из-за секты торчат о-очень мохнатые уши, Роджер, но я об этом говорить не могу. Не могу! – с пьяным упрямством повторил он, видя, что Браун сильно побледнел и подался вперед, намереваясь продолжить расспросы.

Сандерс решил изложить свои выводы, которые казались ему вполне обоснованными, и реакция Брауна только утвердила его в мысли, что он на правильном пути. Вот только какую роль играл сам офицер по безопасности, оставалось пока загадкой.

– А зачем вам на Джош Картелу? Это дыра, каких мало. Они там живут как в каменном веке.

– А там-то все и началось. Ик… О господи… Оттуда пошла зараза по всему миру. – Сандерс решил преувеличить опасность, подумав, что если опасность будет грозить всему человечеству, хуже не будет. – Там готовится что-то страшное, Роджер. – Сандерс ткнулся лицом в плечо Брауна. – Я не хочу туда лететь, я боюсь, Роджер. А эта мисс Клейн, эта стерва, эта… А моя карьера? А ведь она заложит, и меня… это… выкинут к черту! А что я могу? – Сандерс подпустил в голос слезу, и Браун покровительственно похлопал его по спине.

– Ну-ну, Дик. Не все так плохо. Проблему мисс Клейн мы решим. – Браун огляделся и, увидев за одним из столиков скучающего над пивом секретаря, попросил его подойти. – Тони, будь другом, проводи господина Сандерса до его комнаты. Ну, в гостевом крыле. У меня дела, а он, как видишь, несколько устал.

– А выпить? – спросил Сандерс, вытирая несуществующие слезы.

– По последней. – Браун сделал знак бармену. – Прошу простить, меня ждет дама.

– А мне даму? – оживился Сандерс. – Ты же видел эту мегеру Клейн, к ней же только на тяжелом танке подъезжать!

– У моей знакомой есть подруги, – терпеливо сказал Браун, – я договорюсь, и завтра мы проведем вечер все вместе.

Он залпом выпил принесенное виски и, увернувшись от объятий Сандерса, направился к выходу.

Секретарь попытался было увлечь Сандерса в предназначенную для него комнату, но тот сказал, что желает подышать воздухом, и, покачиваясь, вышел из бара через минуту после Брауна.

Пошатываясь и бормоча себе под нос о том, что ему совершенно необходима дама, Сандерс ввалился на КПП. Сфокусировав взгляд на здоровенном сержанте с двумя нашивками за боевые действия, он громко рыгнул и поинтересовался, есть ли где-то поблизости «чего-нибудь интересное».

– Да ничего интересного, сэр. Обычные трущобы. Кто с моря кормится; гостиницы из разряда клоповников для моряков; публичные дома, опиекурильни… Да вы что, ни разу в порту не были? Что морской, что космический, один черт – швали и дряни хоть отбавляй. Не советую, мистер, – закончил повествование сержант и смачно сплюнул, как бы подтверждая сказанное.

– Я одним глазом, – пообещал Сандерс и вывалился наружу.

Охрана проводила его ехидными взглядами (весть о пристрастиях свежего гостя уже достаточно распространилась среди персонала посольства). Но едва ограждение посольства скрылось за ближайшим поворотом, его неуверенная походка мгновенно переменилась. Он остановился и втянул ноздрями воздух. Нет, обоняние после Хлайба не стало лучше, чем у собаки, но Браун пользовался туалетной водой со столь резким запахом, что этот едкий аромат довольно долго не выветривался. Похоже, господин Браун пошел налево, к заливу. Сандерс ускорил шаг. Спустя пару минут впереди показалась знакомая высокая фигура. Фонари, прятавшиеся в листве невысоких деревьев, давали пятнистую тень, но даже если бы света не было совсем, он не потерял бы Брауна из виду – ночное зрение, открывшееся после Хлайба, позволяло ему видеть почти в полной темноте.

Браун спускался пешком, стало быть, идти было недалеко. Пару раз возле него притормаживали велорикши, но он жестом отказывался.

Ближе к заливу и гавани становилось многолюдней. Укрытые в тени деревьев виллы и посольские особняки уступали место неказистым постройкам. Нельзя было сказать, что они выглядели как традиционные жилища ниппонцев – видимо, здесь строили кто во что горазд. Туристы забредали сюда редко, и столица империи повернулась к Сандерсу своей изнанкой: забегаловки, в которых на открытом огне жарили морепродукты, лавки сувениров – в основном раковины, порченый жемчуг и снадобья, тут же проститутки с угодливыми улыбками норовили ухватить прохожего за рукав, попрошайки, чумазые дети. Браун шествовал впереди уверенно, и было видно, что он здесь не в первый раз. Потерять его Сандерс не боялся – фигура офицера по безопасности возвышалась над тщедушными местными жителями почти на голову, однако ему самому приходилось горбиться и идти, держась поближе к стенам домов, в то же время стараясь, чтобы местные не заподозрили, что он делает это нарочито.

Через пятнадцать минут путешествия по кривым улицам Браун неожиданно оглянулся, но Сандерс даже не стал прятаться – он был достаточно далеко, чтобы обычный человек мог заметить его в наступивших сумерках. Внимательно осмотрев улицу, Браун вошел в одноэтажное здание с вывеской над узкой дверью. Сандерс напряг зрение: под иероглифами была надпись на стар-инглише: ресторан «Царственный лотос», хотя по внешнему виду заведению больше подошло бы что-то вроде «Сгнивший на корню баклажан».

Он прошел мимо заведения, невзначай заглянув в низкие мутноватые окна, выждал еще минут пять и зашел внутрь.

Ресторан, как он и предполагал, был обычной забегаловкой, разделенной на кабинеты без дверей, напоминавшие пеналы. В каждом стояли столик и низкие скамьи. Сквозь дым и чад, причем дым был явно не табачный, Сандерс разглядел в четвертом от двери пенале белесую макушку Брауна. Усевшись в кабинете наискосок от него, Сандерс отодвинулся в самый угол – хозяин заведения явно экономил на освещении, и там была глубокая тень.