Рота Его Величества - Дроздов Анатолий

Рик подал знак ари. Тот достал припасенный камень и что есть сил швырнул его в сторону осыпи. Руки у ари были длинные, силы хватало — камень улетел далеко и упал, как гром в ночной тиши. Затем покатился вниз, стуча и подпрыгивая.

Долина отреагировала мгновенно. Сразу несколько теней метнулись на звук, послышались крики. Рик воспользовался смятением, неслышно скользнул к ближайшему костру и бросил в пламя горсть патронов. Трюк придумал ари, он же предложил его исполнить, но Рик запретил. Одежда у ари была недостаточно темной, а его странные ботинки (ари назвал их кроссовками) — и вовсе светлые. Риск был велик — у костра мог кто-то остаться, но в этот раз рискнуть стоило. Рику повезло — никто не встретился. Едва он вернулся к кусту, как взорвался первый патрон.

Выстрел в ночи, особенно нежданный, — это всегда страшно. Если твои нервы напряжены, если ты ждешь нападения врага, то удержаться от ответной стрельбы невозможно. Ибо кажется, что враг рядом и метит именно в тебя. Долина озарилась вспышками ответных выстрелов, разом выдав расположение сил очхи. Высоко над головами беглецов пропела шальная пуля, затем вторая… В костре грохнул очередной патрон, и стрельба, начавшая стихать, возобновилась. Рик и ари выбрались из-за куста и заскользили в обход фронта противника. Таиться более не стоило. Выстрелы притупляют слух стрелка, вспышки его ослепляют. Опасаться, что беглецов разглядят или расслышат, не приходилось.

Они беспрепятственно миновали линию костров и побежали, почти не таясь. Ари двигался справа от Рика — шагах в десяти, вахмистр едва различал его силуэт. Странные ботинки ари, в отличие от сапог Рика, ступали почти неслышно. Темная гребенка леса вырастала на глазах и скоро заняла полнеба. Рик собрался облегченно вздохнуть, но тут впереди отчетливо клацнул металл.

— Стой! Кто идет?

Рик замер.

Попались глупо! Сообразить, что очхи выставят часового у леса, следовало раньше. Он думал, у Союза не найдется храбрых солдат маячить у опушки, но такой нашелся. Своих командиров очхи боятся больше, чем веев.

— Стой! Стрелять буду! — крикнул солдат, и Рик рухнул на землю.

Вспышка выстрела ослепила его, над головой прожужжала картечь. Затвор «скорпиона» смачно клацнул, выбросив гильзу, и дослал в ствол новый патрон.

«Все!» — подумал Рик.

При вспышке выстрела очхи разглядел его. Во второй раз не промахнется. Ответить Рик не успеет — ружье за спиной.

«Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешного!» — подумал Рик, закрывая глаза.

Впереди раздался глухой удар, затем шум падающего тела.

— Рик! — послышался знакомый голос. — Это Илья! Ты живой?

— Да! — ответил Рик, вскакивая.

Когда он подбежал, Илья снимал с недвижимого очхи патронташ и штык-нож. Получалось это у него на удивление споро.

— Держи! — Илья сунул Рику «скорпион».

Хотя обстановка совершенно к этому не располагала, Рик едва не задохнулся от радости.

— Чем ты его? — спросил, глядя на труп.

— Этим! — Илья показал самодельный кистень и вытряхнул из него камень. После чего сунул носок в карман. — У тебя сохранился?

Рик достал самодельный кистень. С ним Илья проделал ту же процедуру.

— Запасная пара! — пояснил. — Другой нет.

«Труп» у их ног замычал и пошевелился.

— Добью! — сказал Рик, доставая нож.

— Брось! — остановил Илья. — Не опасен. Надо спешить!

— Теперь не догонят! — возразил Рик, но нож спрятал.

* * *

— Все? — спросил Ливенцов, закрывая блокнот.

— Так точно! — доложил Рик.

— Вспомнишь еще что, сообщи.

— Слушаюсь, господин есаул!

— Да не тянись ты, вахмистр, — сказал Ливенцов. — Не в строю. Где поместим гостя?

— Если не возражаете, — Рик облизал губы, — у меня.

— Понравился?

Рик кивнул.

— Приятный человек, — согласился есаул. — Забирай! Но с одним условием, — Ливенцов поднял палец, — будешь приглядывать. Внимательно! Что говорит, как себя ведет, чем интересуется.

— Вы думаете?..

— Думать — моя обязанность, вахмистр! Приказ ясен?

— Так точно! — щелкнул каблуками Рик.

Ливенцов позвонил в колокольчик.

— Пригласи задержанного! — велел заглянувшему вестовому.

Появившийся вскоре Илья положил на стол начальника листок бумаги.

— Вы немногословны, — заметил Ливенцов, пробежав глазами текст.

— Отвык писать от руки, — сказал Илья. — Тем более карандашом.