Ловцы удачи - Пехов Алексей Юрьевич

— Есть ответ! — Глауфор прилип к подзорной трубе. — Разрешают идти вместе. Ближе чем на двести ярдов не приближаться, курс и высоту не менять, сохранять прежнюю скорость.

— Лас, сделай, как они просят.

— Да, капитан. Этот Север — он человек?

— Человек. Он широко известен на Павлиньей гряде, и его корабль все прекрасно знают. Особенно пираты. Они предпочитают держаться от «Грома» как можно дальше.

— Поэтому мы будем держаться к нему как можно ближе, — сказал Руи, выходя на палубу, и, приложив ладонь козырьком, посмотрел на клипер.

— И чем знаменит корабль? — задал я новый вопрос.

— Ну, у него много подвигов в нашем небе, — ответил карлик. — Мало того что однажды он вступил в бой с линкором банды «Красных бород» и разнес его в щепки, несмотря на то что легче почти в два раза, так еще прорвал блокаду морского народа вокруг Песчаного острова и спас гарнизон форта. А воевать с крашшами не каждый отважится.

— Это конец истории, — оборвала его Джулия. — А начало таково, Лас. Когда-то капитанов было трое, и каждый из них сейчас легенда. Ву летал на фрегате «Каменный пень», Север — на «Громе», и Алиса, которая присоединилась к капитанам последней, но ее фрегат, «Лисий хвост», известен сегодня не меньше, чем два других корабля. Три капитана были партнерами и друзьями. Самой ловкой, самой удачливой эскадрой. Вместе они совершили много подвигов и после губернаторского военного флота считались самой грозной силой в наших небесах. Но несколько лет назад у Пурпурных скал началась большая война. Люди пытались избавиться от власти темных колдунов Маргуда, собирали флот, и «Гром» улетел туда первым, а затем к нему присоединились корабли Ву и Алисы.

— Говорят, там была бойня, — произнес Руи. — Уцелел лишь «Гром». Корабли Ву и Алисы погибли, а вместе с ними и все экипажи.

— Да. Это была большая трагедия для Черепашьего. Многие ловцы удачи их любили, — кивнула Джулия. — А Север после возвращения очень изменился. Покинул остров, и пару лет его корабль пропадал где-то в северных землях. Да и сейчас не балует окружающих своим обществом.

— Ну, положим, гномы по Ву не плакали, — не согласился карлик. — Их община давно точила на него зуб. Орк никогда не церемонился с этими ненормальными бахвалистыми бородачами!

— Не любишь гномов? — спросил я.

— А кто их любит? Как и вас, светлых эльфов, — никто. Потому что вы друг друга стоите. Впрочем, как и орки. Ну и кобольды с лепреконами, пожалуй. Если не брать в расчет хаффлингов, огров и людей, конечно.

Я расхохотался:

— Да ты расист!

— Я тертый жизнью карлик, горбу которого доставалось от тех, и других, и третьих. Но гномы из всех самые большие паскуды. Тебе ли, эльф, об этом не знать! Сколько вы там с ними враждуете? Лет семьсот? Больше, чем с орками, в два раза. Почти сотня войн и тысячи трупов с обеих сторон. У вас и сейчас война.

— Ты неправ. У нас перемирие.

— Гномы частенько забывают о подобных мелочах, как ты помнишь. Сколько раз они хватались за пистолеты и топоры, когда видели твою рожу?

— Ни разу. Они, не буду спорить, неприятные личности, но обычно не лезут в драку без причины.

— Конечно, не лезут. — Джулия стояла позади меня, выбивая трубку. — Гномы ведь убили одного из ваших соотечественников в Лазаворе без всякой причины? И вы в ответ устроили большой шум в Вестхайме.

— Они убили темного брата, и ночные эльфы совершили рейд на их территорию. Успели уничтожить десяток линкоров и три ударные эскадры, прежде чем бородачи догадались извиниться и выплатить откупные. Мы с гномами все решили гораздо раньше, Джулия. И теперь, если нет официальной войны, никто никого не трогает. Чтобы не началась официальная война. Очень удобно.

Капитан лишь с улыбкой покачала головой.

Мы летели следом за «Громом», пока внизу не появилась цепочка островов, укутанных яркой зеленью, с ослепительно-белыми ободками песка и бирюзовым прибрежным океаном. Сквозь него проглядывали тени коралловых рифов, возле которых бесновались самые свирепые волны.

Трехлапый, чувствуя скорую возможность погулять по земле, носился по ботику в таком сильном возбуждении, что даже пропустил обед. Он встревоженно икал и поглядывал вниз, на проплывающие острова и островки, гадая, какой же из них наш. Но те появлялись и исчезали — Павлинья гряда была огромна и растянулась в длину через часть Громкого океана почти на девятьсот миль.