Это наш дом - Каменистый Артем

– Ладно, Добрыня, о перспективах развития сельского хозяйства мы уже поговорили, теперь давай, колись – зачем приперся? Небось горишь желанием оторвать меня от нелегкого крестьянского труда, мечтаешь сменить мне орало на меч?

– Угадал. Мур жалуется, что горные ваксы их сильно достали. Воинов он там без толку теряет, помощи просит. Олег туда пойдет, с хорошим отрядом. Вот, думаю, кого с ним послать. Тебя замом поставить при нем неплохо было бы: ты общий язык и с людьми, и с ваксами хорошо находишь и не спишь на ходу при этом. Осенью отлично себя показал, когда с хайтами на севере рубились, хорошо бы и сейчас так же поработать. Приказывать я не могу. У тебя скоро в семье пополнение намечается, так что…

– Надолго это?

– Сам не знаю. Думаю, с ваксами они быстро разберутся, но потом Олег еще по предгорьям пошарит и, может, в Гриндир наконец заглянет – Мур с этим делом помочь обещал.

– Гриндир понятно, а что значит «по предгорьям пошарит»?

– Ну мы плохо знаем горные края, интересно же. Может, что-нибудь полезное там найдем. Млиш рассказывал, что там раньше ртуть добывали.

– Млиш твой из ума выжил почти. В маразм давно уже впадает. Да и зачем нам ртуть? На термометры, что ли? По мне, так без них спокойно обойдемся. Да и ядовитая она.

– Дурак ты. Ртуть нам нужна на капсюли для ружей, на трубки для пушечных зарядов, на взрыватели и детонаторы. С ней можно будет нормальную артиллерию создать, да и отказаться от кремневок и фитильных ружей. Алик говорит, что переделать наше оружие на капсюльное будет несложно, вопрос только в капсюлях. А там можно будет подумать и о массовом производстве гильз, и будем потом хайтов из пулеметов косить. Так что ртуть нам очень нужна.

– Я с Ломом недавно говорил, он вроде над этим работает. Собирается из свинца что-то делать, не хуже гремучей ртути начинка должна получиться.

– Балабол твой Лом. Он уже несколько месяцев химичит что-то, но толку мало. Капсюли его через один срабатывают – нам такое не надо. Я его за жабры взял, так он признался, что с гремучкой проблем не будет: с ней работать гораздо проще. А насчет яда – свинец такая же гадость, как и ртуть. Будь моя воля, сжег бы химический цех вместе с Ломом – хватит мне людей травить. Но с другой стороны, капсюли нам тоже нужны. Очень нужны…

– Ладно, уговорил. Но, Добрыня, я надолго буду оторван от своей семьи. То, что Литали может родить без меня, это еще более-менее терпимо. Но то, что я не смогу все это время помогать семье… Тут же работы непочатый край, каждый человек у нас на счету. Даже дети работают. Ты не обижайся – я не от жадности, но как-то это компенсировать надо. Сам должен понимать.

– Да понимаю я все, – кивнул Добрыня. – Давай так: у вас, как я знаю, лошади нет в хозяйстве?

– Нет. Вол есть, на нем и пашем.

– Лошадь дам.

– Насовсем?

– Да.

– Откуда такая щедрость? – удивился Макс. – Лошадей, насколько я знаю, не хватает.

– Верно, не хватает, нам их гораздо больше надо. Но и еды нам тоже надо много. Так что выделить на крепкий хутор коня не жалко. Семенное зерно же выделяли, что в вагонах нашли? Взаймы, но выделяли. А твоя работа в этом походе платой будет. Да и трофеи наверняка возьмете, не с пустыми руками вернешься.

– Что у ваксов брать? Дубинки и горшки? Трофеи, блин… насмешил… Добрыня, нам пора деньги свои вводить, а то так и будем лошадьми да рыбой расплачиваться. Если свои монеты не начеканим, то надо у восточников брать или у южан. Или по примеру Монаха чешуйки делать из серебра и меди. По мне, так лучше готовые монеты южан брать: с ними трений не было и по реке торговать проще. Но лучше свои. Своя монета – это один из главных признаков государственности. Увидят, что у нас есть свои деньги, и лишний раз поймут: мы народ самостоятельный и чужих дармоедов нам не надо.

– Думал я над этим, и не только я. Так что не считай себя самым умным. Ну так что, договорились насчет похода?

– Да. За лошадь я пойду, – усмехнулся Макс.

– А Литали твоя как? Отпустит?

– А кто ее спрашивать будет? Ты, Добрыня, давай тоже женись, и женись на местной. Вот тогда и поймешь всю прелесть семейной жизни. Женщина здесь слова поперек мужчине никогда не скажет и истерику глупую никогда не устроит. Мужчина – это воин и добытчик, женщина – мать и дом хранит. Никакого феминизма и бабских слюней. Скажу ей пару слов, и она через пять минут соберет мне узелок в дорогу. А потом проводит, и проводит так, что уйду с легким сердцем.