Волчий отряд - Даль Дмитрий

Серега поморщился, но постарался вести себя потише. Нечего привлекать излишнее внимание столь нелюбезного и грубого вояки. Еще не станет церемониться в следующий раз, а все травмы и ссадины спишут на верчеров. Правды все равно не добиться.

У городских ворот шла активная торговля. Не все могли себе позволить взять место на одном из четырех рынков Вышеграда. Цены за аренду земли там кусались да и дополнительных поборов хватало. Вот мелкие торговцы и крестьяне из близлежащих деревень и оккупировали главную въездную улицу. За торговое место дань собирала стража, и цены по сравнению с рыночными были на порядок меньше. Тут торговали всем: от съестных припасов, большая часть которых еще кукарекала, хрюкала и мычала, до глиняной посуды и оружия. Впрочем, с последним было строго. Ножи и прочая кухонная утварь, которая при необходимости могла сойти за оружие, на лотках лежала, а вот мечи, луки, арбалеты и прочее шли в продажу только на специально отведенных на рынке местах. Стража строго следила за соблюдением этого правила.

От обилия разнообразной выпечки и дурманящих запахов Серега почувствовал, как рот заполняется слюной, и, чтобы не захлебнуться, пришлось постоянно сглатывать. Одинцов вспомнил, как давно не ел, только вот сомнительно, чтобы его стали кормить всеми этими вкусностями. С голоду умереть не дадут, но и разносолами радовать не станут.

Серега скосил взгляд на соседнего коня, в седле которого сидел Лех Шустрик. Вот уж кому предыдущая ночь изрядно попортила и нервы, и шкуру. Шустрик выглядел неважнецки. Помятый видок, все лицо в царапинах и ссадинах, ввалившиеся глаза, тусклый взгляд. Он посмотрел на Серегу, но, кажется, его не узнал. Вот до чего человека доводит неуемная тяга к приключениям.

Нельзя им долго оставаться у князя. Рабский ошейник еще никого до добра не доводил, а уж драться на Ристалище, ублажая богатых идиотов видом крови и кишок на песке, нет уж, увольте. Леху, конечно, судьба полегче досталась, правда, Серега очень сомневался, что работа на скотнике такое уж увлекательное занятие. Дважды провалившийся побег — результат удручающий, но нельзя на этом останавливаться. Только вот очень уж сомнительно, что его и Леха будут держать вместе. Ему предстоит стать гладиатором, а Шустрику — уборщиком скотника. Статусы явно разные. Так что на Леха уповать нельзя, надо и самому план разработать. Серега решил, что отложит это до лучших времен, пока не попадет в бараки, не осмотрится и не поймет, что к чему.

Блуждающий взгляд Сергея упал на проплывавший мимо прилавок. Только когда лоток торговца был уже позади, Одинцов понял, что зацепило его. Он попытался обернуться, забыв о сидящем позади надсмотрщике. За что чуть было не поплатился. Хорошо, что у рыцаря было добродушное настроение. Тот успел подхватить с лотка с выпечкой кусок мясного пирога и был занят его поеданием. Он беззлобно ткнул рукой, занятой пирогом, Серегу в голову. Пришлось резко отвернуться.

Одинцов не был уверен, а проверить уже никак нельзя, но ему показалось, что на одном из прилавков уличного торговца он видел настоящий бинокль в деревянном корпусе. Откуда он мог бы здесь взяться в глухом Средневековье? С историей у Сереги было не очень, но он сомневался, что рыцари пользовались биноклями и другими оптическими средствами. Жаль, что проверить уже нельзя. А вдруг обознался.

Он принялся разглядывать каждый проплывающий мимо прилавок, но ничего интересного, выбивающегося из общего ряда на глаза не попадалось. Вскоре закончилась торговая улица, и кавалькада рыцарей свернула в узкий переулок, который вывел их на соседнюю улицу, взбиравшуюся к вершине городского холма. Близко стоящие друг к другу дома, мостовая, запруженный гуляющим и спешащим по делам людом.

Подъем дался Сереге с трудом. Каково же было коням, которые их несли наверх. Один раз всадники остановились перед внутренней крепостной стеной. На этот раз дорогу им преградила стража и пропустила только после того, как командир отряда показал грамоту, подтверждающую его полномочия. В принципе, оно и понятно. Мало ли кто мог напасть на отряд, уничтожить всех, переодеться в их одежду и под видом боркичей проникнуть в город. Правда, в таком случае и грамота никого бы не спасла.

Миновав внутренние ворота, они оказались в другом мире. Здесь не было такого количества народу, тесноты и грязи. Улицы стали более широкими, дома большими и нарядными. Чувствовалось, что здесь живет местная знать и простых смертных с улицы не пускают.