Вселенная неудачников - Мусаниф Сергей

Этот трюк требовал филигранного расчета времени с обеих сторон. Небывалого мастерства пилота.

И немереного везения.

В салоне оставалось только одно кресло – водительское, пол был покрыт чем-то вроде спортивных матов, которые смягчили удар.

Здание СБА, окутанное серым светонепроницаемым коконом – это включились механизмы активной защиты, – таяло вдали.

Город по-прежнему оставался далеко внизу.

А над нами разверзся настоящий ад.

Небеса были испещрены вспышками, как лицо подростка в переходный период бывает обезображено прыщами. То и дело рядом что-то взрывалось, выли сирены, мимо проносились обломки зданий и летательных аппаратов. То и дело через распахнутую настежь крышу в салон флаера врывался горячий воздух.

– Закрой люк! – крикнул Визерс. – Сквозит!

За рулем… За штурвалом… За управляющими джойстиками флаера сидела миниатюрная девушка-пилот, чьей реакции могли бы позавидовать лучшие гонщики «Формулы-1».

Из-под летного шлема, скрывавшего почти всю голову, торчали собранные в конский хвост темные волосы. На ногтях сжимающей джойстик правой руки я разглядел тщательно сделанный маникюр.

Удивительно, какие мелочи фиксирует мозг, чтобы отвлечься от информации, которую он не хочет воспринимать.

Крыша заняла свое место беззвучно и в считаные секунды. В салоне сразу же стало очень тихо – звукоизоляция оказалась отличной.

– Пристегнитесь! – донесся из-под шлема звонкий девичий голос. – В следующие пятнадцать минут нам будет весело!

Полковник Визерс помог мне доползти до задней части салона, где оставалось что-то вроде спинки заднего сиденья, и застегнул на мне ремни безопасности, похожие на те, которые используют пилоты гоночных автомобилей. Сам он устроился рядом и тоже пристегнулся.

– Не нервничай, – сказал Сол. – Кира – лучший пилот из всех, коих мне доводилось видеть в этой жизни.

Если я и нервничал, то совсем не по поводу того, кто сидит за рулем… за джойстиками нашего транспортного средства.

А вообще-то я с удивлением отметил, что не нервничаю. Ни по какому поводу. Для того чтобы нервничать, надо хоть что-то понимать в происходящем.

Или весь запас беспокойства был истрачен во время прыжка.

Стекла были затемнены, но сквозь них все равно было видно, как какая-то неведомая сила корежит город. Война раньше времени началась, что ли? Но неужели враг успел подобраться так близко к столичной планете Альянса? Или война уже шла, о чем Визерс не счел нужным мне сообщить?

– Что… – я вдруг понял, что кричу и в тишине салона мой голос смахивает на истерический, – что происходит?!

– Я же сказал, побег.

– Я имею в виду, что происходит с городом? Война?

– Пока еще нет. – Визерс ухмыльнулся, и улыбка его была недоброй. – Есть мнение, что имел место сбой на одном из боевых орбитальных спутников, в результате чего спутник развернулся и начал палить по континенту. И совершенно случайно одним из первых выстрелов он угодил в здание СБА, чем почти на секунду вывел из строя часть оборудования, в том числе и отвечающего за генерирование легких защитных куполов Грейва. Потом в здании включился боевой режим, и защитное поле Пакстона накрыло его целиком. Снимать его до конца орбитальной бомбардировки было бы верхом неосторожности, а потому еще минут пятнадцать из здания никто не сможет выйти.

Мозг сразу же выцепил из речи полковника самый важный для меня момент.

– У нас была на прыжок всего одна секунда? – уточнил я. – А если бы мы не успели? Что было бы тогда?

– Тут все зависит от того, насколько бы мы не успели, – сказал Сол. – В лучшем варианте мы остались бы на террасе, отрезанные полем Пакстона. В этом случае меня бы убили на месте, потому как я собирался оказать ребятам активное сопротивление при помощи плазмомета. А тебя вернули бы в лаборатории, где в скором времени из твоей черепной коробки извлекли бы твой мозг. В худшем варианте, если бы мы чуть-чуть замешкались с прыжком, но все-таки его совершили, включившееся поле Пакстона разрезало бы нас пополам. В общем, мы бы оба умерли. Варьировались только способы. Но ты не волнуйся, я все точно рассчитал. Я даже контролировал тебя во время полета.

Я замысловато и с чувством выругался по-русски.

– Самая трудная часть досталась Кире, – философски заметил Визерс, и тут флаер неожиданно вошел в крутое пике, и мы повисли на ремнях безопасности. Но Визерс, не обратив на это никакого внимания, спокойно продолжил: – Подлететь к зданию на максимальной скорости, дабы не быть сбитой системами противовоздушной обороны, и успеть вовремя нас подобрать.

– Я этот фокус неделю на симуляторе отрабатывала, – сообщила Кира. – И то не всегда получалось.

Она весело рассмеялась, а «Макларен» вынырнул из пике, заложил вираж и принялся набирать высоту, при этом боком чиркнув угол соседнего здания.

Чиркнуть-то он чиркнул, но в салоне нас тряхнуло изрядно.

– Полегче, – буркнул Сол. – Это тебе не истребитель.

– Я уж вижу, что не истребитель, – моментально отозвалась Кира. – Удивительно неповоротливая штуковина. И корма слишком тяжелая.

– Истребитель над городом сразу бы сбили, – сказал Сол.

– Для того чтобы меня сбить, им пришлось бы очень хорошо постараться. – В голосе девушки чувствовалось самодовольство.

– В любом случае шум поднялся бы раньше времени, и у нас ничего бы не вышло. Видишь, и без истребителя обошлось.

– Но я не чувствовала себя уверенной на все сто процентов, – сообщила Кира. – Даже когда вы уже шмякнулись, я продолжала сомневаться.

– Сомнение – признак девственности ума, – непонятно что имея в виду, буркнул Визерс. – Сколько за нами?

– Трое. Было пятеро, но двое уже отстали.

Флаер дал крен на правый борт, в окошке мелькнула земля, часть какого-то здания, небо… Ага, за нами еще и погоню отправили, как выяснилось.

Ремни прочно удерживали мое тело на месте. Даже перегрузки особо не чувствовались, как я выяснил чуть позже, в «Макларенах» стоят почти армейские гравикомпенсаторы.

В небесах еще раз полыхнуло, на этот раз посильнее прежнего, словно где-то наверху взорвалась ядерная бомба.

– Спутник ликвидировали, – констатировала Кира.

– Почти две минуты, – сказал Визерс. – Я начинаю сомневаться в нашей хваленой орбитальной обороне.

– Теоретически оборона предназначена для того, чтобы отражать угрозу из космоса, – сообщила Кира. – Нужно некоторое время, чтобы переориентировать боевые станции на стрельбу в орбитальной плоскости. Ну и щиты спутника тоже некоторое время должны были продержаться…

– А эти спутники еще и сбоят, – сказал я. – Сколько времени вам потребовалось, чтобы обеспечить этот сбой?

– На программном уровне – пару месяцев, – сказал Визерс. – Вообще-то мы эту возможность не ради тебя держали. Но так уж вышло, что другого способа вытащить тебя из цепких лап СБА мы не нашли. – Он снова недобро улыбнулся.

– Осталось только уточнить, кто такие эти «вы», – сказал я.

– У нас еще будет время все это обсудить, – сказал Визерс.

Знакомая песня. Слова и исполнитель те же самые, только мотив немного изменился.

– Контроль транспортной сети накрылся, – сообщила Кира. – Очевидно, во время той же атаки со спутника. Судя по переговорам в эфире, преследователи держат с нами исключительно визуальный контакт. Их двое осталось, кстати.

– Оторваться сможешь?

– Вряд ли. Они ж не на таких лоханках, как у нас, летают.

– Скажи спасибо, что у боевых машин есть ограничение по минимальной высоте, – буркнул Визерс. – Посмотрел бы я, как ты будешь отрываться от своих братьев-истребителей.

– Там и сестры есть. – Довольная улыбка Киры не была видна под шлемом, но чувствовалась даже в ее голосе. – Я думаю, еще минут несколько, и минимальное ограничение снимут. Так что делай то, что должен делать.

– Мне нужно секунд десять, чтобы нас хотя бы не мотало по салону.

– Приготовься пока. Я извещу, когда начнутся эти десять секунд.

Сол отогнул угол напольного покрытия и вынул из обнаружившегося под ним люка хреновину, больше всего похожую на старинный пистолет, какие любят изображать в детских мультиках про пиратов – с дулом, очень сильно расширяющимся на конце. Зато на верхней части устройства находилось нечто похожее на лазерный прицел.

Фантасмагоричная хреновина.

Наверное, в моих глазах отразилось течение мыслей, потому что Сол ухмыльнулся и навел штуковину на меня.

– Не волнуйся, это не оружие, – сказал он. – Точнее, своего рода оружие, конечно, но тебя оно не убьет. И поверь, если бы я хотел тебя грохнуть, мог бы придумать и гораздо более простые способы, нежели…

– Давай! – скомандовала Кира, и флаер выровнялся. Свободной рукой Сол щелкнул по «лазерному прицелу», и мне вдруг стало очень нехорошо.

Ну, примерно до такого состояния, когда начинают зудеть ногти, чесаться зубы и болеть волосы. А организм выворачивает уже не наизнанку, а крутит во всех возможных измерениях. Странное, ранее неизведанное мною ощущение…