Воин Пустоши - Левицкий Андрей

Туран промолчал, не зная, что ответить — ему эти разговоры о женщинах были непривычны, и он не был уверен, что может различить, когда Белорус говорит всерьез, а когда шутит. Наверное, рыжий и сам это не всегда понимал. Он усмехнулся, хлопнул Турана по плечу иполезвниз первым. Перебрался с гондолы на вросшую в ил ржавую конструкцию, спрыгнул на землю. За ним спустились Туран и Ставро.

— Погоди! — окликнул Тима бородач. — Опасно здесь, я пойду первым.

— Не боись, борода! — Белорус подергал шнурок на шее. — У меня тоже кохар имеется. Ух, сколько я за него серебра отвалил… зато теперь могу без боязни здесь шагать. В небе я, может, и не очень-то бойкий, а вот на земле — ого-го, попробуй угонись… — Он завел глаза ко лбу, пошевелил губами и вдруг выдал:

• Тим Белорус летит во мгле,
• Средь птиц и облаков!
• Но все же лучше на земле.
• Земля для мужиков.

• А баба — будто легкий птах,
• Пускай вдали от бед
• Она летает в облаках
• И варит там обед!

Туран оглянулся — Макс, присев в дверном проеме, глядела им вслед. Заметив его взгляд, махнула рукой. Широкий рукав свитера сполз, до локтя открыв тонкую руку. В другой Макс держала «яйцо», словно даже ненадолго боялась выпустить артефакт из виду.

Черный «подъемник» Туран взял с собой, решив, что тот может понадобиться, если придется что-то перетаскивать. Хотя на самом деле ему просто не хотелось расставаться с устройством. Как будто оно было живым существом, зверем, которого человеку удалось приручить. Странными все же штуками пользовались хозяева энергиона — иногда Турану чудилось, что их инструменты живые.

Солнце опустилось совсем низко, тени вытянулись, пустыня стала темно-красной, будто залитой кровью. Путешественники, прихватив канистры, направились к угловатому силуэту брошенного самохода.

Едва отошли от «Крафта» на десяток шагов, как Белорус завел разговор со Ставро:

— Слушай, борода, хотя ты и грозился меня с термоплана выбросить, но человек ты, будем говорить, порядочный, и вообще — ты мне по душе. Хочу тебе подарок сделать.

— Подарок? — удивился хозяин «Крафта».

— Ну да. От чистого сердца. Потому что ты человек хороший.

— Какой еще подарок? Что ты задумал?

— Почему сразу «задумал»! Не веришь ты в искренность людскую. Почему такой суровый? Ты же в небесах летаешь, ты должен быть как-то легче, что ли, душевней… Помнишь рулоны серебряной пленки? Я хочу тебе их подарить. Обтянешь ими «Крафт» — и пули не страшны. Летай себе, на головы народу поплевывай. Красота!

— Те рулоны и так на «Крафте».

— Но ведь это я их принес, верно? Жизнью рисковал, в дыру лез! Вы же все за меня переживали, а? Боялись, что я не поспею, я тоже, знаешь, как боялся! Но не бросал их, думал тогда: пусть борода «Крафт» свой починит и замотает в броню эту. Разве ж не дельная мысль, чтоб термоплан не боялся пуль? Ну, скажи? И вот я с риском для жизни добыл такую полезную броневую эту… броню. Ну?

— Ладно, — пожал плечами Ставридес. — Подарок так подарок.

— Вот именно! Тебе, будем говорить, броня для «Крафта» парню нашему — штука эта, чтобы тяжести таскать, гравитационная, стало быть, пушка…

— Что? — не понял Туран. — Какая пушка?

Белорус махнул рукой.

— А, да это, я слыхал, Макс так ее обозвала. Гравитация — это такая сила, которая всех нас к земле тянет, вниз. Ну а пушка — штуковина, которая эту самую гравитацию испускает. Выходит: гравитационная пушка, гравипушка. Так о чем я? Пушка эта — тебе, Тур, а Знатоку — что она там себе выбрала, та искательная штуковина. Как ее еще назвать… поисковик, о! Правильно, борода, я говорю? Вот мы все и распределили. И вот я еще что подумал: а ведь можно и древние машины так под землей найти, и золотишко, если припрятано, а? Как ни говори, Знатоку самая ценная часть добычи перепала. И заметь, я ничего не прошу для себя! Тим Белорус — открытая душа, все друзьям!

— Помолчи, — Ставро обернулся к Турану, который плелся позади. — Тур, держись поближе к нам и шагай след в след. У тебя нет кохара.

К самоходу приблизились очень осторожно. Ржавый кузов, распахнутая дверца кабины… Машина накренилась, переднее левое колесо вошло в ил до ступицы, резина разлохмачена и потрескалась, а под кузовом нанесло груды серой иловой пыли. Стоя здесь, машина пережила не один ураган.

Белорус, как и обещал, пошел первым. Встав на подножку, заглянул в кабину и поманил спутников.