Замок Россия - Денисов Вадим

— Ну что же, все правильно, — одобрил я, — уже успели банкетку пробить.

— Это не мы пробили, Командор, шеф-повар тут такой предусмотрительный, — открестился Бероев.

— А у нормальных шеф-поваров хороший опыт, правильный. А где наш Сергей Демченко? Почему здесь не вижу? — спросил я у капитана.

— А он гордо отказался, сказал, что со своими будет сидеть, — усмехнулся Бероев и с удовольствием заложил сталкера, показав рукой направление.

— Я, кстати, тоже отказывалась, — желчно объявила начмед.

— Действительно, может, нам лучше в народе, Командор? — примкнул к ней Уксусников.

— Ясно… Серега! Демченко! Ничего, если я тебя побеспокою? — крикнул я через весь зал: умею я поорать. — Будь любезен, подойди сюда.

Командир разведки немедля подвалил к нам.

— Сядь-ка вот сюда, Сергей. И внимательно послушай меня. И остальных попрошу внимания.

Поймав все взгляды, начал сообщение:

— Итак, говорю сжато и один раз, запоминайте такую вот «Директиву о начальниках». Вы здесь — элита. Элита есть, была и будет всегда, во все времена и при всех обстоятельствах, это объективная данность, определяемая обществом, если в нем есть отношения «приказал — выполнил». А это есть в любом обществе. Вы будете сидеть отдельно, питаться отдельно и отдельно получать информацию. Это не означает, что у нас будет особое меню: людей злить не надо. Но и пересудов бояться не стоит. Даже если Демченко станет рубать супчик исключительно прозрачно со своей разведкой, то вскоре начнут говорить, что ему носят на дом, и он имеет талон в спецмагазин. Кстати, отчасти они будут правы. Потому что без элиты — никак, просто поверьте. Потому что все вопросы решаются именно так. Попросили друг друга напрямую, обменялись, услужили, помогли, подставили плечо. И вышло быстро, с минимумом потерь. Но это далеко не все. Сережа… И остальные. Вот такие встречи за отдельным столом для нас могут стать, при определенных раскладах, единственным способом обменяться рядовой или закрытой информацией, посоветоваться коллегиально или выразить особое мнение. А закрытая информация вскоре будет. У всех она появится, рано или поздно, помяните мое слово. И когда вот ты, Серый, выяснишь, что в лесу водятся эльфы и гоблины, то сначала мы обсудим это тут, позже поняв, как такой сюрприз преподнести людям. — Заметив, что Демченко все еще смотрит на меня со скепсисом, повернулся персонально к нему, придавил:

— Сидеть отдельно, господин разведчик, — значит, не знать, что творится в службах, не знать, что удалось выяснить другим и что там очередное на нас надвигается. И без таких оперативных знаний вам всем станет очень тяжело работать. Вы выпадете из корзины. За что потом получите по ушам от ваших же людей: почему не знали? Почему состав не подготовили? А собирать совещания каждый день — дикость и гемор, учитывая предстоящий объем работ. Все поняли меня?

Задумчивое молчание, но поняли, чувствую.

— Давай, Серега, тащи свою булку и перебирайся к нам прямо сейчас. Своим скажи, что срочное совещание, потом разъяснишь. Никуда они не денутся, еще наобщаетесь. И вообще учти: ты им отныне официальный начальник — запросто можешь и на смерть повести, так что легкой необременительной дружбы не получится.

При моих словах «можешь и на смерть повести» начальники как-то призадумались. А ведь действительно все изменилось. Пропало Государство и его мощнейшее защитное поле, сбылась мечта анархиста, теперь все в наших руках… Невесело это, как выясняется, не радует. Но тут к нам подошли две работницы кухни, принесли положенное: на больших медных подносах стояли глиняные тарелки с супом, половинки длинных булок, жестяные коробочки паштета, горстка конфеток.

— Ваши уверения в обычности меню, как мне кажется, не совсем состоятельны, — не упустила случая женщина-хирург.

— Меню у всех одинаковое, просто форма подачи разная, — парировал за меня выпад главный инженер. — Детям, кстати, тоже носят каши-малаши.

— Да не, все нормально, мадам доктор. Начальству нет времени стоять в очередях, — поддержал его Гонта.

— Начинается… Спасибо, господин военный, за пояснения, — скривилась Зенгер.

— Заходите еще, Маргарита Эдуардовна, — осклабился прапорщик, — всегда поможем.

— И вы заходите, если что заболит, — мило улыбнулась начмед. — Солдафонам особое обслуживание: сразу вырежем.

От таких перспектив Гонта поперхнулся, участковый заботливо двинул ему пару раз по спине кулаком. Пока ложки не опустились в суп, я решил выполнить скоренько обязательство, данное мной коменданту, а то суп остынет, и горячего хочется. Я встал, махнул рукой, привлекая внимание: