Гнев Господень тактического назначения - Фролов Андрей Евгеньевич

— Но мы не могли говорить об убийствах сегодня, разве нет? Я только в полдень узнал об этом из газет… Я ни с кем, кроме незнакомого парикмахера, не обсуждал этого… Я вообще тебя сегодня не видел… Я же прекрасно это помню…

Стив потер свободной рукой и без того воспаленные глаза. Теперь настала очередь Дэйча выглядеть крайне, ну просто невероятно удивленным. Он побарабанил пальцами по гладко выбритому широкому подбородку, провел рукой по ежику коротко, по-спортивному, стриженных волос.

— Хм… дружище, а ты ничего не путаешь? — осторожно, словно общался с умственно отсталым (ну вот, началось), спросил Хэнк. — Вообще-то тему пальбы в «Алькатрасе» мы с тобой сегодня обсуждали после обеда. Припоминаешь? Незадолго до того, как ты отправился домой отдыхать, а? Или я чего-то не понимаю? — Стив откинул голову на спинку дивана, оторопело уставившись в голубой потолок собственной квартиры. — Вспоминай, старик, давай, соберись… Я еще не один раз повторил, что тебе повезло так вовремя напиться, помнишь? Это произошло в обеденной зоне, ровно после того, как мы шутили, что мисс Пирсон вновь берет себе тройную порцию бекона, припоминаешь?

В ответ Стивен лишь покачал потяжелевшей головой. Что-то снова пошло наискось, но Хэнк никогда не претендовал на звание чемпиона среди лжецов, это точно… Как-то все снова не так. Стив поднял чашку, делая большой глоток обжигающего и безвкусного напитка. В комнате было весьма прохладно, но ему внезапно показалось, что стоит ужасная духота, мешающая дышать. Почему-то подумалось, что нужно немедленно побриться.

— Эй, старик, с тобой все в порядке? — Дэйч был определенно озадачен, и не меньше самого Стэнделла. — Я не хочу тебя обижать, поверь мне, но привык говорить всю правду… Э… Может быть, тебе сейчас нужно чуть больше, чем простой домашний отдых? Знаешь, у меня есть знакомые специалисты…

— Я убил человека, Хэнк.

— О, поздравляю тебя! Далеко не каждый на это способен, да. Куда девал тело?

— Я не шучу, Хэнк. — Что-то в голосе Стэнделла заставило собеседника стереть улыбку.

Тишина. Оглушительная тишина, в которой едва слышен работающий на кухне кондиционер. Стив со стеклянным стуком поставил чашку на стол в форме черепахи.

— Что ты сказал? — Голос Дэйча вкрадчивый, как будто он надеется (как будто он боится обидеть тебя, гребаный псих) не расслышать, о чем говорит друг.

— Я убил человека, Хэнк. Сегодня утром это произошло. Буквально в двух кварталах от Национального банка. А еще, кажется, я убил пятерых-шестерых вчера, пока мы были в «Алькатрасе»…

— Тсс… дружище, придержи вожжи, да? — Теперь в голосе Дэйча слышалось открытое волнение. Он поднялся, без разрешения открывая расположенный над телепанелью бар. Вынул бутылку коньяка, большим пальцем сбил пробку, от души наливая себе. Подошел, наклоняя бутылку над чашкой друга. — А теперь медленно и по порядку расскажи-ка мне, о чем это ты таком говоришь? В убийстве президента Кеннеди ты, случаем, себя не обвиняешь?

— Ты не закончил предпоследнюю фразу, Дэйч. Тебе стоило бы сказать — расскажи-ка мне, о чем это ты таком говоришь, больной придурок Стивен Стэнделл. — На Стива вновь навалилось уже знакомое оцепенение. Он поднял кружку, не чувствуя коньячного аромата. Буквально по слогам выговаривая слова, повторил: — Сегодня, незадолго до того, как я приехал в офис, на меня напали, и мне пришлось убить человека. Пришлось, потому что тот пытался не просто ограбить, но убить меня. И еще он назвал меня кем-то вроде сатаниста, что ли…

Хэнк буквально рухнул в кресло напротив друга, хлопнув себя по коленке. Казалось, он начинает терять терпение.

— Господи, Стивен, о чем ты говоришь?! Ты меня разыгрываешь, да? Дурная шутка, Стив, честное слово. Старина, скажу тебе все так же откровенно, мне не нравится ни твой тон, ни твой вид. Поэтому я прошу тебя перестать нести всякую ерунду, ладно? Не то чтобы я был суеверным человеком, но подобные разговоры мне настроения не улучшают. Поэтому не болтай о том, чего не было… Ты просто устал, друг, это же и слепому видно…

Дэйч замолк, не в силах справиться со своим голосом. На лице его читалось сомнение, словно какая-то часть была готова поверить словам Стэнделла (теперь он точно знает, что друг съехал с катушек, ну точно). Наконец он сдался.

— Утром что-то произошло, да? Но почему ты не сказал мне раньше? Почему не сказал днем, пока еще не было потеряно время? — Дэйч с трудом сдерживал не свойственную ему дрожь в голосе. — Ты должен был мне рассказать! Обязан, черт тебя дери! Сразу же! Я ведь твой друг!