Кристалл Альвандера - Садов Сергей

Я открыл глаза. Сестра сидела за столом и что-то строчила на папирусе. Потом скидывала образы в кристалл и снова строчила. Я подошел к ней и заглянул через плечо. Так, описание задействованных клеток, какие-то значки. Считал данные с одного кристалла и чуть не утонул в специфических терминах и понятиях, а так же эмоциях, которые испытывала Феола при создании.

– Все понял? – поинтересовалась Феола, не отрываясь от писанины.

– Угу, – глубокомысленно заявил я.

– Тогда не лезь. Я же ведь не лезу в твои спецификации кристаллов.

– Ладно-ладно. – Я принес из центральной пещеры второй стул и пристроился на другом конце стола. В отличие от сестры, мне не надо было начинать работать с начала. Только внести правки в уже существующие документы и дать описание. Так что свою документацию я закончил за десять минут, когда Феола все еще продолжала работать. Изредка она подходила к ванне и снова погружалась в изучение кристалла, очевидно, чтобы освежить впечатления.

Я со скукой наблюдал за ней. Правильно говорят, работы на час, а описание работы потом писать несколько дней. Но именно это и было главным в работе мастеров. Я покосился на сестру. Да и не только мастеров. Вообще всех псиоников. Какой смысл создать самый совершенный кристалл, если потом его невозможно повторить? Уникальная единичная работа и? Самый совершенный кристалл, или цветок, или вновь созданный минерал остается всего лишь игрушкой, если нельзя потом повторить весь процесс. Вот для этого и создаются спецификации – полный слепок работы мастера. А потом уже, специально обученные люди, считывают эти данные и полностью, шаг за шагом, с абсолютной точностью воспроизводят весь процесс. Сначала это делать им трудно, но потом, ухватив суть, они уже делают работу быстро и точно. Процесс выходит на поток и новый вид кристаллов или еще чего-то появляется в свободной продаже. И от того, как точно будет создана спецификация, зависит очень и очень многое. Так что халтурить здесь просто нельзя. А то так и останется этот кристалл уникальным и единственным. И даже если с его помощью удастся преодолеть Барьер, толку с этого будет чуть.

Тут рука Феолы замерла над листом. Она задумчиво почесала ручкой себя за ухом. Потом повернулась ко мне.

– А как ты решил назвать кристалл?

– Назвать? – изумился я.

Феола повернулась ко мне.

– Ну не называть же его просто кристалл? Это уже далеко не обычный кристаллик. Это совершенство! Произведение искусства, если хочешь. Он должен иметь имя.

– Ну ты же называешь его Великим Кристаллом. Пусть так и будет.

– Не годится. – Феола замотала головой. – А знаешь… я его назову… назову я его Кристаллом Альвандера. Точно!

– И очень скромно…

– Скромность тут не при чем. – Феола серьезно посмотрела на меня. – Похоже, ты еще сам не понял, что создал. Дерри, я ведь изучила твой кристалл вдоль и поперек.

– Ну и что?

– В нем отпечаток твоей души, Альвандер. Ты в него вложил столько себя, что он теперь навеки будет нести отпечаток твоей личности. И новый разум, рожденный кристаллом, получит частицу твоей души.

Я моргнул.

– Ты серьезно?

– А не похоже? – ощетинилась сестрица. – Ты думаешь, я этим буду шутить? И знаешь, что самое интересное? Это будет не единичный эффект. Я прикидывала и так и этак. Специально еще раз просмотрела твою спецификацию. Каждый созданный по ней кристалл будет неповторим. Это не копирование. Это – создание. Создание уникального экземпляра, ибо каждый такой кристалл будет нести отпечаток личности создателя. А если тот, кто будет делать его, не сможет подарить кристаллу часть своей души, то толку с этого кристалла… Получится просто гигантская красивая игрушка.

– А… но почему???

– Да потому, что разум не может без души. Чтобы создать его – человек должен поделиться своей. Что вложишь – то и получишь. Но кристалл не живой. И я при всем своем желании не смогу дать ему часть своей души. Она закладывается при создании. Именно ее и заберет себе зарождающийся разум. Теперь ты понял? Какой бы разум не зародился в кристалле, но он будет обладать твоей душой, Альвандер. А если кристалл получится пустым, созданный ремесленником, то разуму окажется нечего взять. А без души не может быть настоящего разума. Вот и получим мы дорогущую игрушку.

Я опустился на пол и потряс головой, пытаясь собрать мысли. Сестра молча смотрела на меня.

– Похоже, ты создал нечто гораздо большее, чем ожидал.