Рота Его Величества - Дроздов Анатолий

— Я делаю то, что полезно Отечеству! — обиделась Александра. — Доминантный признак у Князева означал бы, что он из Союза. К счастью, это не так.

— Не факт! — сказал Зубов.

— Почему? — удивилась Александра.

— Союз мог найти чистокровного ари.

— Исключено! Среди пришедших к очхи не было женщин.

— Были! — возразил Зубов. — Медицинский батальон. Врачи, медсестры… Они вышли замуж, родили детей. Так что вероятность, пусть и незначительная, есть. Не надо недооценивать врага.

— Уймись, Яков! — сказал Ливенцов.

— Я всего лишь делаю свою работу.

— Наделали! — вздохнул Ливенцов. — Князев не шпион, это очевидно. Вспомни инцидент с сестрой Рика! Шпион не допустил бы подобной глупости: очхи знают, для чего парням стригут ногти. Князев — чужак, это видно по всему. Он шел сюда с добрыми намерениями, как утверждает Тертышкин, даже уши заткнул. Как его встретили? Едва не убили! Ладно, то были очхи. Но мы! Сначала попытались его силой женить, а после избили. Доставили в штаб под конвоем, мучили вопросами, а потом ощупали, как жеребца на конном рынке. Он ведь офицер! Что мы натворили!

— У меня есть деньги из секретного фонда, — сказал Зубов. — Компенсируем!

— Яков! — Ливенцов покачал головой. — Я тебя прошу! Ты его оскорбишь.

— Да что ты, в самом деле! — возмутился Зубов. — От денег не отказываются! Так, Александра Андреевна?

— Гордей Иванович прав! — возразила Добужинская.

«Что ж ты хватала его за член?! — подумал Зубов. — Теперь вот расхлебывай!»

— Если нужно для дела, — продолжила Александра, — я извинюсь.

— Нет! — сказал Ливенцов. — Случилось у меня в штабе, мне и отвечать.

* * *

Я складывал вещи, когда в дверь постучали. Это была Глафира.

— Давно приехал? — спросила она. — Не видела, как шел.

— Снова уезжаю! — сообщил я. — Дела ждут.

— А это что? — Она ткнула в синяк.

— Задрался с одним.

— Гляди! — покачала она головой. — Еще стрельнут из этой, как ее, трам…

— Травматики?

— Во! — подтвердила она. — Убить могут! Я по телевизору слышала.

— Буду осторожен! — пообещал я.

— Тебя тут спрашивали, — сообщила Глафира. — Представительный такой.

— Лет пятидесяти, лицо не запоминается?

— Точно! — подтвердила соседка. — Телефон оставил, просил, как появишься, связаться. — Вот! — Она протянула листок.

Я взял листок, скомкал и бросил в угол.

— Ты это чего? — удивилась Глафира.

— Знаете, кто он? — спросил я заговорщицким шепотом.

— Ну? — насторожилась она.

— Бандит! Хотят купить дом и сделать подпольное казино.

— Ишь ты! — ахнула она.

— Представляете, что здесь будет? Пьянки, драки, девки голые…

— Не продавай! — отрезала Глафира. — Ни за что!

— Не буду! — успокоил я. — Если вновь объявится, скажите: уехал — и надолго. Станут, не дай бог, в доме шарить, вызывайте полицию!

— Само собой, — кивнула соседка. — Ах ты, боже мой! Это ж надо додуматься! Но почему именно здесь?

— Место тихое…

Я вышел ее проводить. Мне хотелось убедиться, что соседка не увидит, как я шмыгну в подвал. Глафира взялась за щеколду калитки, когда под ногами послышался писк. Мы, не сговариваясь, глянули вниз. Это был котенок, совсем еще крохотный, с серой шерсткой, белыми «носочками» на передних лапках и таким же белым пятнышком на мордочке.

— Подбросили! — ахнула Глафира. Она наклонилась и подцепила котенка ладонью. — Так! — заключила, рассмотрев дрожащий комочек. — Я знаю, кто это сделал! Сейчас же отнесу обратно!

— Не надо! — попросил я.

— Оставишь? — удивилась Глафира.

Я кивнул.

— Ты же уезжаешь?

— У меня есть кому о нем заботиться.

— Ага! — Она погрозила мне пальцем. — Зазнобу завел?

Я смущенно потупился.

— Лишь бы не шалава какая-нибудь! — вздохнула Глафира и отдала мне котенка. Тот тихонько пискнул, переместившись мне за пазуху, но почти сразу умолк — пригрелся.

Я сходил в дом за сумкой, запер дверь и, оглядевшись, шмыгнул в подвал. Ливенцов с Зубовым, увидев меня, заулыбались, я догадался почему. Мы вышли из расщелины, мне подвели коня. Казак хотел забрать сумку, но я не отдал. Нацепил ее как рюкзак ручками за плечи и полез в седло. Обратная дорога не затянулась. К расщелине от штаба вела короткая дорога, о которой я раньше не знал, потому и поперся через долину. Сотня казаков, рассыпавшись по сторонам, охраняла процессию. Я ехал рядом с Ливенцовым, Зубов и Добужинская рысили впереди. Александра Андреевна держалась в седле прямо, время от времени она оглядывалась и смотрела почему-то на мой живот. Я догадался, что котенок, угревшийся за пазухой, выпирает из-под футболки. Объяснять я ничего не стал — перебьется! Замыкал процессию Рик с помповиком на изготовку. Он держался отчужденно, а я не приставал — утрясется.