Британия - Макмастер Грант

В душе Юэна было так пусто, а Кейтлин была так близко… Он потянулся к ней, но девушка отодвинулась, и он скорее догадался, чем увидел, что на губах ее снова играет таинственная улыбка.

— Спи, Юэн. Только на этот раз — без снов, — сказала она, и мужчина провалился в забытье.

Юэн проснулся от звука закрывшейся двери и сразу почувствовал аромат еды. От всего, что случилось ночью, остались какие-то смутные обрывки воспоминаний, и копаться в них ему не хотелось.

Кейтлин, погруженная в свои мысли, стояла у железной печки и помешивала что-то скворчащее на сковородке. Лайла сидела на кровати, полностью одетая, и натягивала ботинки. Джорди, очевидно, только что вышел из фургона.

Юэн потянулся, чем сразу привлек внимание женщин.

— Доброе утро, соня! — весело сказала Кейтлин и хитро подмигнула ему.

— Как спалось? — спросила Лайла.

— Доброе утро, — ответил Юэн и сел. — Снилось что-то странное…

— Да, это мы поняли, — ответила цыганка. — Так кричал, что мы даже проснулись и…

Тут Кейтлин приподняла брови и выпучила глаза; Лайла заметно смутилась и сменила тему.

— Сегодня покажем вас людям, — сказала она, завязывая шнурки.

— Разве тут есть еще люди? — спросил Юэн.

Лайла удивленно уставилась на него:

— А ты думаешь, мы ехаем одни? Что мы, глупые?

Юэн растерянно посмотрел на Кейтлин, почувствовав в этих словах намек, но девушка сделала вид, что ничего не заметила, и вывалила содержимое сковородки на большое блюдо.

— Завтрак! — радостно объявила она.

— Э, Джорди так не услышит, — сказала цыганка и заорала: — Джорди, жрать!

Юэн встал и проворно оделся, пока женщины раскладывали по тарелкам жареные грибы, лук и свинину. Потом наполнил свою тарелку и уже поднес вилку ко рту, когда дверь распахнулась и на пороге появился Джорди, обдав помещение волной холода. Все вздрогнули.

— Джорди, мать твою, закрой дверь! — огрызнулась Лайла.

Цыган подчинился, снял сапоги и красноречиво посмотрел сначала на гостей, а потом — на разложенный матрас. Вздохнув, Юэн отложил тарелку, быстро свернул матрас и сложил одеяло. Вернувшись к еде, он проглотил все в один присест, затем, повинуясь внезапному импульсу, порылся в рюкзаке и протянул Лайле пачку мятного чая.

Женщина улыбнулась.

— Это что же такое? — спросила она. Открыла пачку, понюхала и одобрительно покивала.

— Мятный чай, — сказал Юэн.

— Несколько лет мяту не видела.

Цыганка вынула из шкафа чайник, налила в него воды из пластиковой баклашки и поставила на печку. Затем она сняла с крючка под крышей алюминиевый заварочный чайничек, бросила туда несколько листьев и села на кровать в ожидании, когда вода закипит.

— Цура ждет, — сказал Джорди, присев рядом с женой.

— Мог бы и раньше сказать, — недовольно пробурчала та. — Помой посуду, пока нас не будет.

Она повернулась к Кейтлин:

— Цура хочет тебя видеть, Кейтлин. Зачем — не знаю, у нее спроси.

— Цура — это кто?

— Она у нас главная, — ответил Джорди, собирая тарелки.

— А… — сказала Кейтлин. — Ну, тогда ладно.

Она оделась и вышла вслед за Лайлой на мороз, а Юэн остался мыть посуду, потому что Джорди явно не собирался делать это сам.

За ночь буран стих, но шесть фургонов, выстроенные кругом, были наполовину занесены снегом. Фургон Цуры стоял прямо напротив, с другой стороны круга, и Кейтлин пошла по следам Лайлы, чтобы не замочить ноги.

Дверь фургона распахнулась навстречу, и пожилая, но крепкая женщина приветливо обратилась к ним:

— Доброе утро, девочки!

— Доброе утро, Цура! — отозвалась Лайла.

Кейтлин молча улыбнулась. Когда они дошли до двери, Лайла развернулась и пошла к себе. Цура хитро улыбнулась Кейтлин и протянула руку, чтобы помочь ей забраться в фургон.

— Ей тут не нравится, — доверительно прошептала она.

— Почему? — удивилась Кейтлин: она не заметила в старухе ничего страшного или неприятного.

— Не любит Лайла слышать правду-матку, — ответила та.

Она говорила гораздо правильнее, чем Джорди и Лайла, и почти без акцента.

— А… — протянула Кейтлин и подумала, что мало кто на свете любит слышать «правду-матку», но вслух ничего не сказала.

Цура снова улыбнулась:

— А ты — девочка себе на уме, я смотрю.

Она подмигнула Кейтлин и закрыла за ней дверь.

Внутри фургон сильно отличался от того, где жили Лайла и Джорди. Стены были расписаны пейзажами: рассветы, закаты, зеленые поля и осенний лес. На полу лежал роскошный зеленый ковер, кровать пряталась за синей бархатной занавеской, а в воздухе был разлит аромат масел и трав. У стены напротив печки возвышался большой стол с железными бортами, уставленный склянками, горшками и коробками; у отодвинутого стула стояла маленькая ступа с пестиком внутри. Рядом, у целого набора мензурок, обретались разделочная доска, несколько ножей и небольшая спиртовка.

— Вы что, ученый? — подозрительно спросила Кейтлин.

— Вроде того, — ответила старуха. — Училась в Эдинбурге на травника, лет пятьдесят назад. Очень пригодилось, когда медицины не стало.

— Вот как… — протянула Кейтлин. — А что такое «травник»?

— Тот, кто делает лекарства из природных ингредиентов: растений, минералов и тому подобного. Никакой синтетики. Чаю хочешь?

— Спасибо, я выпила в фургоне у Лайлы.

— По-нашему будетвардо, — сказала старуха. — И все-таки выпей, я настаиваю.

Она уже наполнила две чашки из чайника. Передав одну Кейтлин, старуха отошла к кровати, отодвинула занавеску, кинула на пол две подушки и села, жестом пригласив девушку устраиваться рядом.

Кейтлин была немного смущена такой заботой и непривычным комфортом, в котором жили эти вечные странники. На языке вертелся вопрос, но она никак не могла подобрать верные слова.

— Как же вы…

— Не берем лишнего, все время передвигаемся, исследуем развалины и торгуем, — перебила Цура.

Кейтлин удивленно моргнула.

— Как вы поняли, о чем я хочу спросить?

— Я вижу людей насквозь, а это был один из двух очевидных вопросов.

— Какой же второй? — улыбнулась девушка.

— Почему я захотела говорить с тобой наедине. Откуда идем? — спросила Цура.

— Э-э… Из Карлайла.

— Правда? — спокойно поинтересовалась старуха.

— Да, мы пришли оттуда.

— Я не про вас двоих спросила, а про тебя.

Цура улыбнулась девушке и отхлебнула чаю, ожидая ответа. Кейтлин запаниковала: старая цыганка снова застала ее врасплох. Впредь надо быть осторожнее.

— Не хочу говорить об этом, — сказала она и уставилась в свою чашку.

— Я так и думала, — ответила старуха все тем же невозмутимым тоном.

Кейтлин подняла взгляд и прищурилась.

— Почему это вы так думали? — спросила она с вызовом.

Цура снова улыбнулась и кивнула:

— Ага, значит, есть-таки жало у нашей пчелки!

Кейтлин привстала. Теперь ей уже было неуютно. Девушка не понимала, почему чутье не подсказало ей, что опасность так близко, и от этого нервничала еще больше.

— Ой, да расслабься! — махнула рукой старуха. — Я не хочу тебе зла. Просто я любопытная.

Кейтлин замерла, но сесть не торопилась.

— Сядь, тебе говорят! — в голосе Цуры зазвучали стальные нотки. — Если б я хотела, я бы уже тебя отравила.

Кейтлин посмотрела на свой недопитый чай и скривилась: Цура была права, но спокойнее от этого не стало.

— Вот именно. Так что сядь, и давай поговорим.

— Я видела ночью, как ты пришла, — объявила старуха, когда девушка вновь устроилась напротив нее. — Да, это было странное зрелище.

— Как вы могли видеть? Ведь был жуткий буран… — не поняла Кейтлин.

— Как раз в тот момент наступило затишье, — улыбнулась Цура.

— Но что вас заставило выглянуть в окно?

— А-а-а, вот это самое интересное, — сказала старуха. — Понимаешь, я тебя ждала.

Кейтлин открыла было рот, но тут же и захлопнула его.

— Я думаю, ты — такая же, как и я, с довольной улыбкой сказала Цура. — У тебя хорошее чутье. Порой ты знаешь то, чего знать не должна бы. Так?

Девушка осторожно кивнула.

— И я такая же. С детства была такой. Я жила в прекрасное время, в самые веселые и тучные годы человечества.

— Самые слепые и эгоистичные годы, — качнула головой Кейтлин. — Ваше поколение оставило нам от мира одни руины.

— Это верно, но какая красивая была жизнь! — мечтательно произнесла Цура. — Воздух пел на тысячи голосов, и каждый верил, что у него есть судьба и право на жизнь.

— А разве это не так?

— Конечно нет. Верить можно, во что угодно, но у большинства людей нет никакой особой судьбы.

Старуха снова отхлебнула чаю.

— Но ведь у каждого своя жизнь, — заспорила девушка. — Разве это не есть судьба?

— Не путай судьбу с обычной жизнью. Просто жить может каждый.

— Так… — Кейтлин явно слегка запуталась.

— Судьба рождается двумя путями, и они редко пересекаются, — произнесла Цура, удобно откинувшись на подушку. — Либо ты сам творишь свою судьбу, живя в полную силу, осознавая каждый свой шаг и всегда действуя по собственной воле, либо все происходит иначе. Гораздо печальнее.