Вселенная неудачников - Мусаниф Сергей

– Сколько ты уже здесь, ветеран?

– Почти год, – сказал Бивис. – Достаточно для того, чтобы разобраться, что тут к чему.

– И что тут к чему?

– Апатия, – сказал Бивис. – Она царит здесь и постепенно овладевает всеми вновь прибывшими. Тебе гарантированы еда, кров, медицинское обслуживание до конца жизни. Ты понимаешь, что хуже уже не будет. И лучше тоже. Постепенно ты привыкаешь ко всему, и тебе становится все равно. Если ты здесь, это значит, что ты уже ничего не сможешь добиться.

– Удивительно, что вы все до сих пор не в армии, – сказал я.

– Ничего странного. Гарантированная жизнь в течение еще нескольких десятилетий лучше, чем гарантированная смерть в ближайшие годы.

– Ты же сам сказал, отсев рекрутов не столь велик, чтобы говорить о гарантированной смерти.

– Скоро начнется куда более жесткий отсев, – сказал Бивис. – Война.

Здесь все были уверены, что война, а точнее – Большая Галактическая Война, может начаться чуть ли не в любой момент. Судя по всему, на Земле эта мысль пугала всех до чертиков.

Здесь же она не вызывала практически никаких эмоций.

То, что во Вселенной неудачников называлось компьютерной Сетью, более всего напоминало Интернет середины девяностых годов. Даже о «Web 2.0» никакой речи не шло.

На мониторе отображался поток символов и картинок, и я выяснил, что читать на современном языке мне куда труднее, чем воспринимать его на слух.

А еще говорят, что глаза – более совершенный источник информации, нежели уши. Типа, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

А вот ни фига подобного. Или это я просто такой уникальный, что народные поговорки ко мне неприменимы.

Воспринимаемые на слух слова мгновенно получали «подстрочный перевод», и фразы в моей голове выстраивались уже на русском языке. Когда мне требовалось что-то сказать, имел место обратный процесс, уже доведенный до автоматизма. Стоило только задумать фразу на русском языке, как мозг услужливо предоставлял перевод на ту дикую лингвистическую смесь, которая была в ходу у потомков.

А вот с монитора первое время она воспринималась очень тяжело.

Слова, дошедшие до современности из русского языка, воспринимались как транслит, хотя имели совсем другое звучание. Я поймал себя на мысли, что если предложение начинается с «английского» слова, то я пытаюсь прочитать по-английски всю фразу, если с «испанского» – то по-испански… А потом недоумеваю, что вся эта белиберда обозначает.

В общем, чтение давалось мне нелегко. То, что я не шевелил губами и не водил пальцем по монитору, уже можно было считать большим достижением.

«Виртуальная реальность» Вселенной неудачников тоже оставляла желать лучшего. Периодически мне начинало казаться, что я попал не в будущее, а в прошлое.

По сути тут было только два сайта. Что-то похожее на «Википедию» с кучей перекрестных ссылок, следуя которым можно было забраться в неизведанные дебри, и социальная сеть вроде «Му space» или «Вконтакте».

Социальная сеть, вне всякого сомнения, могла бы нарисовать мне картину происходящего во Вселенной неудачников, но сейчас меня больше интересовало не настоящее, а прошлое.

Наконец-то дорвавшись до информации, я стремился найти ответы на множество вопросов, оставленных без внимания полковником Визерсом со товарищи.

Но тут-то и случился облом.

Статьи на интересующие меня темы были куцыми, обрезанными и порой содержали всего несколько строчек. Зато статьи о событиях и персонажах, о которых я раньше и представления не имел, могли размещаться на нескольких страницах, снабженные фотографиями и видеофайлами, а система поиска была построена совершенно идиотским образом.

Интересно, это свидетельствует о том, что социки поражены и в праве на информацию, или в будущем все Сети такие?

Задавать такой вопрос Бивису мне показалось верхом идиотизма, ибо разрушило бы мою легенду. Я представился ему программистом и уж в чем, в чем, а в построении Сетей должен был разбираться.

Руки бы оторвать тем, кто такие Сети строит…

Сам пользовательский терминал тоже не отличался большим изяществом, а об эргономике его создатели знали только понаслышке. Монитор, вмонтированный в стену и не имеющий угла поворота, – это еще полбеды.

Вертикальная клавиатура, вмонтированная в стену, и прикрепленный рядом «тачпад» – вот апофеоз местной дизайнерской мысли. Особенно если присовокупить к этому отсутствие сидячих мест… Видимо, терминалы должны были стать частью какого-то местного сакрального культа, и их дизайнеры подразумевали, что перед ними надо стоять на коленях. Или сделали так, чтобы максимально затруднить доступ и отбить всякую охоту пользоваться «инфосферой».

Гибсон, Стерлинг, Симмонс и Лукьяненко, как же вы все ошибались, описывая информационные Сети будущего. В начале двадцать первого века говорили, что киберпанк умер как жанр.

Видимо, чуть позже умер и сам Интернет.

Ибо то, что я имел сейчас перед глазами, больше было похоже на труп Интернета двадцать первого века, нежели на инфосферу пятого тысячелетия. Неужели человечеству пришлось заплатить такую цену за освоение космоса и прочие достижения научно-технического прогресса? Может быть, у них тут и курсы космических кораблей на логарифмической линейке рассчитывают?

Понаблюдав за моими мучениями перед терминалом около получаса, Бивис наконец смилостивился и помог мне соорудить сидячее место из моего матраса, сложив его несколько раз и зафиксировав конструкцию при помощи нескольких предметов одежды.

Позже я убедился, что все социки, постоянно сидящие в Сети, пользуются этими импровизированными сиденьями. Такой привычные предмет мебели, как передвижной стул, не был представлен на станции даже в единственном экземпляре. В общей столовой их тоже не было, даже прибитых к полу на предмет предотвращения членовредительства во время общественных беспорядков. Длинные, жесткие и неудобные скамьи без спинок, очевидно, были предназначены для того, чтобы люди в столовой не задерживались.

– Стул – это предмет роскоши, – сообщил мне Бивис. – Социки не имеют права на роскошь. Только на самое необходимое, и то в урезанном виде, чтобы жизнь медом не казалась.

Бивис был странным типом.

Живописуя местные страсти и говоря о бесперспективности подобного существования, он не показывал и вида, что сложившееся положение вещей сильно его заботит. Словно говорил о чем-то постороннем, без сомнения ужасном, но к нему лично никакого отношения не имеющем.

– Да меня все это особенно и не качает, – сказал Бивис, когда я поинтересовался причинами его столь странного поведения. – В отличие от вас, неудачников, у меня есть все шансы свалить отсюда до того, как начнется эта заварушка.

– И каким же образом?

– Все просто, – сказал Бивис. – Для того чтобы убраться из этого милого местечка, нужно всего лишь повысить свой социальный статус, а для этого тупо нужны бабки. Пятьдесят тысяч, если быть абсолютно точным. Это минимальная сумма, необходимая для того, чтобы быть принятым для проживания на любой планете, входящей в Демократический Альянс, за исключением только Земли, на которой все гораздо дороже. Вам всем эти бабки взять неоткуда, а у меня есть дядя, промышляющий грузовыми перевозками на границе Сектора Исследованного Космоса. А попросту говоря, контрабандист, торгующий товарами Альянса с независимыми пока мирами.

– И несмотря на наличие такого приятного во всех отношениях родственника, ты сидишь здесь уже год, – заметил я. – Видимо, он не торопится переводить на твой счет требуемую сумму.

– А у него нет таких денег, – сказал Бивис.

– Ты рассчитываешь, что он разбогатеет в самое ближайшее время?

– Нет, – сказал Бивис. – Я рассчитываю, что он в самое ближайшее время умрет.

– И как это поможет тебе убраться отсюда? – поинтересовался я.

– Элементарно. У дяди нет свободных денег, но у него есть собственный корабль, который стоит всяко дороже пятидесяти тысяч. А я – его единственный родственник. Теперь смекаешь, что к чему?

– Теперь смекаю.

– Помимо корабля я унаследую и кое-какие деньги, которых хватит для того, чтобы оплатить транспортировку моего бренного тела к местам дислокации этого корабля, – сказал Бивис. – А там уж я стану вольной пташкой, и передо мной откроется несколько вариантов. Можно или продолжить семейный бизнес, неся плоды цивилизации отсталым колонистам, или разогнать команду и продать корабль к чертовой бабушке. Денег хватит, чтобы шикарно провести время, оставшееся до Армагеддона. Или купить ферму на какой-нибудь удаленной планете и жить там тихо и скромно, надеясь, что война обойдет меня стороной. По правде сказать, я еще не решил, как поступлю. Очевидно, решение надо принимать уже на месте. Но одно совершенно точно – в ближайшие полтора года я покину сие унылое пристанище социков и смогу плевать на Демократический Альянс и его долбаную конституцию с расстояния в несколько парсеков.